Z – значит Зомби (сборник) - стр. 44
Зрение «плыло», потеряв фокус, но я поднес к глазам свою руку и все же разглядел глубокий укус на тыльной стороне предплечья. Он не кровоточил, выглядел совсем чистым и не оставлял мне никакой надежды.
– Лучше, – солгал я, кое-как откашлявшись, и не узнал собственного голоса.
– Ты ранен в плечо, тебя ночью привез тот, второй.
– Экса? Где он сейчас?
– Забрал все оружие и почти сразу уехал на машине.
У меня не оставалось сил даже на ненависть.
– Кайа…
– Что?
– Когда я умру, проследи, чтобы тело сожгли.
– Ты не умрешь, – сказала она с величайшей убежденностью. – Я молилась всю ночь, а потом ты очнулся.
Смеяться было неприятно, сильно ныли ребра, не знаю, насколько переменился мой вид, но внутри трансформация, очевидно, шла полным ходом. Я не знал, существует ли между состоянием человека и жизнью зомби хоть какой-то подобный смерти переход, но надеялся, что он есть и Кайа все же последует моему совету.
– Пока ты спал, к ограде приходили живые мертвецы, – очень спокойно добавила она. – Потом они ушли. Тут святое место, оно не для проклятых.
Я имел все шансы очень скоро сделаться таким же «проклятым», но не стал говорить ей об этом. Чуть позже меня посетила странная мысль – возможно, пленники Остина действительно подверглись заражению и ночная атака зомби на ангар имела целью спасение «своих».
Лихорадка, отступив на время, очень быстро накатила снова. Я словно шел сквозь огонь, придерживая на плече тяжелую ношу. Огонь полыхал все сильнее, выжигая изнутри, а потом сознание возвращалось, я видел лицо Кайи, чувствовал внезапный холод и слышал, как лязгают мои же зубы.
Один раз краем глаза я заметил хмурую и расстроенную физиономию Радана, а потом еще кого-то. Этот кто-то закатал мне рукав и поставил укол. После укола я отключился и снова наблюдал видение – бесконечную вереницу бредущих за горизонт зомби и себя в их числе.
Не знаю, сколько прошло времени, но последний раз я очнулся тоже на рассвете. Рядом сидел Экса, он дремал, прислонившись головой к ограде террасы. Левая Эксина рука была перевязана, а под глазом наливался фиолетовым громадный синяк. Лихорадка моя прошла, укус почти не болел, но слабость временами накатывала такая, что лень было поднять веки.
– С днем рождения, – сказал, очнувшись, мой ненадежный напарник.
Я бы с удовольствием дал ему по и так избитой роже, но не сумел даже стиснуть кулаки.
– Не кипятись, ты даже не знаешь, что произошло, – поспешил добавить он.
– Издеваешься? Я на себе это почувствовал.
– Я не занимался зачистками гражданских. Я даже не представлял, что люди Остина могут на такое пойти.