Размер шрифта
-
+
Южное солнце-2. Миры отстранённости - стр. 5
Что в душе – ни печали, ни зла.
Осветила… Зажгла… Заалела…
Утолстила нагие стволы.
У хатенки, что никла несмело,
Сразу сделались ставни белы.
И среди векового раздора,
Где овраг, запустенье и глушь,
Чей-то голос запел без укора,
Будто вспомнив июльскую сушь.
Ну а после, чуть солнце в печали
Утонуло средь пней и грибниц,
Долго птицы о чем-то кричали,
Хоть казалось, что нет уже птиц…
«Только дождь… Только ночь… Только ветер…»
Только дождь… Только ночь… Только ветер.
Только слабо чадит огонек.
Только листья с нищающих ветел
Закружились… И путник продрог.
Натянул капюшон и не слышит,
Что кричит ему женщина вслед.
Только ветку рукою колышет,
Только щурится молча на свет.
На неверном свету догорая,
Утомясь от небесных щедрот,
Только капля сверкнет золотая
И, поблекнув, по куртке сползет.
Молча выпью остывшего чаю,
И взгрустну, что сквозь влажную тьму
Никогда я уже не узнаю,
Что там вслед прокричали ему.
«Я помню холодные женские руки…»
Я помню холодные женские руки,
Вечернее платье, разбитый бокал,
Коротенький миг – от любви до разлуки,
И слово, что зря на ветру расплескал.
Неверный, замедленный блеск снегопада,
Снежинку, рассекшую стынущий взгляд,
И губ единенье… И это: «Не надо…»,
Конец ознакомительного фрагмента.
Страница 5
Продолжить чтение