Южная роза - стр. 58
Ну вот, зря она обрадовалась…
— Ваши намёки… довольно бестактны…
Она не договорила, вдохнула поглубже, и собрав все свои силы, чтобы быть спокойной и вежливой, произнесла, не глядя на Форстера:
— …а, впрочем… это даже хорошо, что вы пришли.
— Правда?
— Да. Я хотела с вами поговорить, мессир Форстер, — ответила Габриэль и снова принялась разглаживать платье, стараясь выглядеть уверенной в себе и холодной, а на самом деле изо всех сил набираясь храбрости.
Почему это так сложно — извиниться?
— Какое совпадение! Потому что я тоже хотел поговорить с вами, синьорина Миранди. Но, прошу, вы первая, — он сделал учтивый жест рукой, но почему-то это выглядело как насмешка.
Габриэль набрала в грудь побольше воздуха и, глядя на воду, туда, где между цветущих кувшинок только что исчезла личина ангела весны, произнесла на одном дыхании:
— Я хотела извиниться перед вами. То представление, свидетелем которого вы стали вчера — с моей стороны поступить так было бестактно и некрасиво. Мне очень стыдно, и я сожалею об этом, — она произнесла это быстро.
Даже слишком быстро.
Она полдня прокручивала в голове эти слова, и, кажется, разбуди её посреди ночи — повторила бы их без запинки.
Ну вот, «лягушка» съедена, и дальше Габриэль ожидала, что Форстер сгладит неловкую ситуацию — скажет, что уже и забыл об этом, и что тут нечего прощать или ещё какую-нибудь ни к чему не обязывающую вежливость. И на этом тема будет закрыта. Но он молчал. Повисла тягучая пауза. Габриэль оторвала взгляд от созерцания кувшинок и посмотрела на Форстера.
Он разглядывал её внимательно, чуть склонив голову набок, никакой насмешки — лишь глаза прищурены, словно он искал в её лице какой-то ответ, но так и не нашёл. Постучал костяшками пальцев по перилам и произнёс негромко:
— Какое торопливое извинение, будто за вами гнались… Позвольте спросить — а почему вы сожалеете об этом?
— В каком смысле «почему»? — с недоумением произнесла Габриэль.
— А какие в этом могут быть смыслы, милая Элья? — он снова улыбнулся. — Почему вы вдруг решили извиниться?
— По-моему, это глупый вопрос. Понятно ведь зачем люди извиняются! — ответила она и тут же прикусила язык.
Ну вот! Она опять сказала бестактность!
— Люди, да… А почему извинились именно вы?
— И что не так с моим извинением?
— А то, что оно прозвучало как-то… неискренне. Будто вы заучивали его на ночь вместо молитвы.
— Да как вы…
Она осеклась, не зная, как ответить ему вежливо, потому что отчасти он был прав. Но с другой стороны, ведь именно он спровоцировал её на этот глупый поступок с шарадой.