Южная роза - стр. 4
Впечатление на девушек гадалка произвела жутковатое.
Её коричневая от загара кожа, покрытая сеткой мелких морщин, говорила о том, что она разменяла не меньше, чем шестой десяток лет. Оттого глаза её, не по возрасту молодые, тёмные, как спелые черешни, и густо подведённые угольным карандашом, пугали своим контрастом. Они впились в девушек цепко, окинув с ног до головы, словно оценивая, с какой суммой готовы будут расстаться эти юные прелестницы. Из-под украшенного золотой нитью платка свисали пряди чёрных волос, подёрнутых редкой сединой, а серьги-кольца были настолько огромными, что, растянув мочки ушей, оставили в местах проколов огромные дыры. Габриэль даже показалось, что в такую дыру, наверное, поместился бы её мизинец.
И едва она подумала об этом, как тут же почувствовала ледяные пальцы Франчески, впившиеся в её ладонь. Похоже, кузина уже готова была удариться в бегство.
Гадалка вынула изо рта трубку с табаком и, указав рукой, унизанной кольцами из чернёного серебра, на коврик напротив, произнесла чуть хрипловато:
— Синьорины… прошу, присаживайтесь.
За плечом гадалки на шесте восседала сова. Она безразлично смотрела на вошедших круглыми пустыми глазами и лишь изредка поворачивала голову то влево, то вправо, слыша, видимо, в глухом ярмарочном ворчании за пределами шатра что-то своё, неподвластное человеческому уху.
Девушки опустились на две тонких подушки, лежавшие поверх коврика, и между ними и гадалкой осталось лишь небольшое расстояние, разделённое низким круглым столиком. Некогда блестящая лаковая поверхность его давно потрескалась то ли от воды, то ли от жара, и вся была исцарапана стоявшим здесь же бронзовым треножником в виде черепахи, на спине которой курилась чаша с благовониями. Судя по гербу, проглядывавшему сквозь изувеченный лак, столик этот был весьма дорогим и некогда тоже принадлежал одной из почётных семей Алерты.
В морщинистых пальцах гадалки из ниоткуда вдруг возникли карты, и она перетасовала их с ловкостью заправского фокусника, не сводя при этом глаз с притихших девушек.
— Возьми карту, — обратилась она к Франческе, тряхнула колодой, и та рассыпалась веером на столе, — вижу, у тебя есть вопросы.
Руки у Франчески тряслись, она долго думала прежде чем выбрать, но карта оказалась не роковой и не зловещей. Всего лишь Огненная десятка. И, прищурив один глаз, Сингара произнесла:
— Твоё гадание будет стоить тридцать сольдо.
Франческа поспешно кивнула, соглашаясь, и гадалка перевела взгляд на Габриэль.
— Теперь ты.
— Мне не нужно гадать, — ответила она спокойно.