Ювелирная лавка госпожи Таниты - стр. 67

– И что мы с ним будем делать? – спросила Варда брата. – Перепрячем?

Кажется, пора выходить из своего укрытия.

Я шагнула на тропинку, кашлянула в кулак и застыла напротив них, скрестив на груди руки. Двойняшки округлили глаза и уставились на меня, как мыши на кота.

– Молодые люди, а что это вы тут делаете среди ночи? – поинтересовалась я.

– Ты за нами следила! Это подло! – пустился в наступление Тимош.

– Я несу за вас ответственность и должна контролировать, чем вы занимаетесь. Взгляните, на дворе ночь, в такое время дети должны спать. А вы, получается, меня обманули, притворщики, – я укоризненно покачала головой. – Что там у вас?

Поняв, что их секрет раскрыт, дети расступились и позволили мне взглянуть на клад. Это был самый обычный сундук для хранения, только что там спрятали?

– Давайте занесем его в дом. Обещаю, что ругаться не буду, – сразу предупредила я, и двойняшки выдохнули с облегчением.

Отряхнув ношу от налипших комьев земли, я внесла сундучок в дом и поставила посреди гостиной, зажгла свечи в канделябре. Хорошо, что здесь уже изобрели спички, и не приходилось мучиться с кремнем и кресалом.

– Я открою!

Варда опустилась на колени, потянула защелку и откинула крышку. Тимош сразу запустил руку внутрь и, сияя как медный пятак, достал фарфоровую свинку-копилку.

– Вот они мои родненькие, – мальчишка потряс ее, и комнату наполнил звон монет.

– У тебя там одна мелочь, – поморщилась Варда.

– Ну и что! Это я специально отложил к возвращению, – надувшись, он прижал сокровище к груди.

Я присела рядом с детьми. Интересно, что еще там есть? Сомневаюсь, что что-то ценное. Только о какой штуке, которую могла забрать Танита, они говорили?

Следующей из сундука извлекли деревянную шкатулку. В ней на красном бархате лежал жемчужный комплект: бусы, серьги и браслет.

– Это было на маме в день свадьбы, у отца рука не поднялась его продать, – сказала Варда с тоской. – Он говорил, мама хотела бы, чтобы я надела его на свою свадьбу.

– Тебе об учебе надо думать, а не о свадьбах, – вставил свои пять копеек Тимош и вытащил из сундука… рогатку.

– А тебе лишь бы глупостями заниматься и по воробьям стрелять!

– Ее мне папа сделал!

– Тише, тише. Не надо спорить, – примирительно сказала я, почувствовав, как от детских криков начинает пульсировать в висках.

– А это, – Варда достала ошейник с подвеской сердечком, – принадлежало нашей собаке Альме. Она жила у нас, когда мы были маленькими.

Тимош обнял колени и вздохнул.

– Наверное, ты ее помнишь. Хорошая собака была, добрая, только очень старая. Ее уже нет давно.