Юся и Эльф - стр. 49
Заговоренный мрамор. Высокая крыша.
И периметр, в котором теплились остатки охранного заклинания. Я добавила силы – жирняку оно вреда не причинит, но заставит держаться в стороне. А мы пока на крыше посидим.
Эль положил клинки рядом и, потрогав кромку, поинтересовался:
– Что делать будем?
Я пожала плечами. Разум подсказывал, что единственный разумный выход – побег. Но…
– Ты же некромант, – в голосе эльфа послышался упрек.
– Очень хреновый, – чистосердечно призналась я. – Мне и диплом-то давать не хотели, но… память о маме, цеховая солидарность и все такое.
С крыши было удобно следить за жирняком.
Он топтался, обваливая края ямы, в которой спал. А ведь и вправду… откуда взялся? Не болото же. И захоронение, конечно, вполне себе массовое, но не того класса, который даст повышенный уровень темных эманаций. А главное, опять же, чтобы дорасти до подобных размеров, не год нужен и не два.
Ладно, над этим подумаем позже.
Я ведь как-то справилась с гворхом. Точнее, мне повезло, но…
В голову закралась идея.
Обычно безумные идеи – это Гретино, но, верно, родная кровь – это вам не водица… Снаружи жирняк неуязвим. А вот если изнутри попробовать?
– Слушай, а ты можешь мышь поймать?
– Что? – Эль, пристально следивший за жирняком, моргнул.
– Мышь… или крысу. Лягушку. Что-нибудь живое и…
Лучше бы крупное. Вот маншул бы подошел, но эльф благоразумно оставил мертвого кошака дома.
– Зачем? – светлые бровки сошлись на переносице.
– Тварь брать будем. На живца.
Ловить мышей эльф отказался наотрез, то ли не умел, то ли любовь к живому и вправду была сильна, но в целом план ему понравился. А коррективы – почему бы и нет?
Спустя четверть часа жирняк сумел-таки выбраться из ямы, потоптался вокруг, снеся с полдюжины надгробий, и заковылял к мавзолею. Махонькие лапки его каким-то чудом не проваливались в рыхлую кладбищенскую землю, а массивная туша хотя и колыхалась, но не падала.
– Готово, – сказал Эль, убирая руки от тряпичной куколки.
Я такие в детстве делала. Веточки. Ниточки.
И пара лоскутков, оторванных от эльфийской белоснежной рубашки. Рвал он, к слову, сам.
– Ты уверен? – Куколка, конечно, шевелилась, но съедобной не выглядела. Может, конечно, у нежити свое собственное восприятие съедобного, однако мучили вот меня сомнения.
– Увидишь, – Эль, подхватив куколку, лихо спрыгнул на радость жирняку, который от счастья аж соловьем залился. Правда, длилось это недолго, поскольку подлый эльф быстренько вскарабкался на крышу.
А куколка… Какая куколка?
На тропинке появилась девочка. Маленькая такая. Белокурая. С личиком румяным, с глазками наивными в пол-лица.