Юрий Андропов. На пути к власти - стр. 4
Административная столица КФССР в годы войны г. Беломорск находился в сотне километров от Сегежи. По свидетельству партийного руководителя Карело-Финской ССР, члена Военного совета Карельского фронта генерал-майора Г.Н. Куприянова, в годы войны Сегежа являлась «главной базой партизан Карелии», она сыграла «большую роль в войне на Севере» (НАРК. Ф. Р-3435. Оп. 2. Д. 246. Л. 116–117. Республика – фронту. 1967 г.). Для подготовки партизанских кадров в приграничном поселке была создана партизанская спецшкола, здесь проходили подготовку партизаны и подпольщики. Из Сегежи многие партизанские отряды уходили в поход. Так, первая партизанская бригада в июне 1942 г. именно отсюда отправилась за линию фронта, сюда же вернулась в августе 1942 г. Сегежа стала тыловой базой 32-й армии Карельского фронта, в поселке располагался фронтовой склад горючих и смазочных материалов. Зимой на ледяном аэродроме базировался полк истребителей. Отсюда осуществлялась заброска за линию фронта на самолетах подпольщиков и разведчиков. В январе 1942 г. в Сегеже временно находились Военный совет и штаб Карельского фронта. В поселке размещались несколько стационарных и передвижных госпиталей, сюда доставляли раненых партизан. В декабре 1943 г. Сегежа получила статус города: данный вопрос специально рассматривался на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) 18 декабря 1943 г., п. 364 г. В постановлении Оргбюро ЦК записано: «Принять предложение ЦК КП(б) КФССР о преобразовании рабочего поселка Сегежа в город республиканского подчинения, выделив его из состава Медвежьегорского района» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 127. Т. 1. Д. 140. Л. 58). В послевоенный период советской истории, в 1960 г., Большая Сегежа стала Всесоюзной ударной комсомольской стройкой.
Карельское время в политической биографии Ю.В. Андропова тесно связано со столицей Карело-Финской ССР – Петрозаводском, особенно в период его восстановления и работы Андропова в качестве одного из руководителей города, а затем – республики.
I. Война на севере: школа становления
Многие печатные издания, Интернет и публикации в СМИ тиражируют бездоказательные и необоснованные фразы обличительного характера о работе Ю.В. Андропова в годы Великой Отечественной войны в сложных условиях прифронтовой республики, где ему приходилось заниматься организацией секретной подпольной деятельности в оккупированных районах и партизанского движения в Карелии.
Писатель и публицист С.Н. Семанов утверждал, что имеющиеся источники не содержат никаких подробностей об участии Андропова в руководстве партизанским движением в Карелии в военные годы (см.: Семанов, 2014: 27). Автор, вероятно, просто не знал об их существовании в архивных коллекциях. В качестве обоснования подобного вывода приводилось дилетантское положение, что Андропов по должности был тогда «секретарем карельского комсомола», поэтому «он даже военной формы не носил» (там же). Не удосужился, к сожалению, биограф даже вполне доступные фотографии военных лет посмотреть, на которых Андропов запечатлен и в полевой гимнастерке, и в шинели с полевой фуражкой на голове, и в кирзовых сапогах. Поэтому неудивительно заключение, к которому пришел повествователь биографии Андропова: «Какова тут была личная роль карельского комсорга, до сих пор ничего не известно, скорее всего, никакой» (там же). С.Н. Семанов обратил внимание, что «когда во время недолгого пребывания Андропова генсеком некоторые литераторы … бросились было сочинять о «карельских партизанах», сам герой отнесся к этим затеям сугубо отрицательно» (там же). Писатель увидел в этом факте в зрелые годы Андропова «присущую ему осторожность» (там же). Сам факт имел место, но предпочтительнее его трактовка, изложенная в содержательной и интересной книге, написанной бывшим помощником председателя КГБ СССР Ю.В. Андропова – И.Е. Синициным: когда Андропов стал генеральным секретарем ЦК КПСС, в Агитпропе ЦК партии задумали подготовить книгу об успехах партизанского движения в Карелии и Андропове как его руководителе. Узнав об этой «инициативе», Андропов в резкой форме запретил печатать даже статьи на эту тему в средствах массовой информации (см.: Синицин, 2015: 284). В то время уже был известен опыт издания брежневской «Малой земли» и других подобных публикаций с героизацией руководящей роли отдельных персонажей в военные годы.