Юность Пикассо в Париже - стр. 12
В немой злобе официантка вернулась к мытью пола.
Пабло поднялся, намереваясь уйти, но тут на пороге появился смуглый небритый юноша. Это был старый школьный товарищ, давнишний друг Пабло, девятнадцатилетний Карлос Касагемас.
Стремительный самоуверенный молодой человек вошел в кафе, волоча за собой, будто на буксире, двух плохо одетых брюнеток – неказистых девиц явно постарше себя. Казалось, они совершенно им очарованы. Карлос увидел Пабло и, оставив своих дам, подошел к другу.
– У меня на сегодняшнюю ночь есть маленькое угощение! – сказал он, кивнув в сторону девиц.
Пабло покосился на них неодобрительно.
– Где ты нашел таких страшил?
Подмигнув приятелю, он продолжил укладывать свои вещи.
– Ха-ха! Помнится, ты еще никогда от таких не отказывался. Одно могу сказать – эти сестры горячи, как цыганское пламя Кадиса!
Пабло покачал головой и засмеялся, понимая, что друг совершенно неисправим.
Одна из девиц, та, что была в длинной красной цыганской юбке, вскочила на стол. Бармен кинул ей кастаньеты, и у ног ее понемногу стала собираться толпа. Какой-то старик взял гитару, и девушка медленно начала щелкать кастаньетами и притоптывать ногой в такт музыке – сперва очень медленно, но весьма соблазнительно, как всегда делают танцовщицы фламенко.
Карлос опустил руку на широкое плечо Пабло, и друзья загляделись на плясунью.
– Водишь, друг: говорил я тебе! – Карлос весь сиял от удовольствия. – Она танцует, как само пламя, и может разбудить дьявола в любом мужчине!
Пабло, не отрываясь, следил за танцовщицей.
– Я ничего подобного здесь не встречал. Хорошенькие ножки.
– Она цыганка из Страны басков, а ведь и не подумаешь. Заработала много денег, выступая на севере.
– На севере?
– Я тебе уже рассказывал, estúpido[4], — в Париже! Там люди сами вершат свою судьбу – писатели, танцоры, поэты, художники. Они зарабатывают mucho dinero[5]!
– Там? Хорошие деньги?
– Еще бы! Вспомни Писсарро, Дега, Сезанна. Они теперь богаты и знамениты.
Когда танец достиг кульминации, один из завсегдатаев кафе, охваченный страстью, вскочил на стол и стал срывать с девушки платье. Он был основательно пьян и был похож на сильного дикого зверя. На ее защиту выступил всегда готовый к бою бармен. Он что-то крикнул мужлану, но, получив от того сокрушительный удар в челюсть, повалился на пол.
– Похоже, дамы попали в беду, – пробормотал Пабло.
– Ой, только уж ты-то не задирайся. Посмотри, какой он верзила, – предупредил Карлос. – Нам не нужно в это ввязываться.
– Почему нет?
– Не вздумай…
На стол вспрыгнул какой-то тощий испанец, он хотел помочь девушке, но тоже получил удар в лицо и свалился на барную стойку. Испуганная толпа попятилась, а хулиган продолжал разрывать платье танцовщицы. Он вожделенно скалил рот с желтыми гнилыми зубами и таращился бессмысленным, безумным взглядом налитых кровью глаз.