Юность - стр. 9
“Как ты…” Слова застревали в горле, “оказался здесь?”
“Примерно 4 года назад я решил, что будет лучше, если останусь в Центре. Не хотел всю жизнь прожить один. У меня там… ничего нет, понимаешь? Я не могу любить, не могу чувствовать. Я понятия не имею, каково это быть счастливым..!”
“А родители?”
“Мне на них наплевать точно также, как и им на меня. Я п.. пытался их полюбить, пытался создавать видимость, что счастлив рядом с ними, но это была ложь.”
Мне стало очень грустно. Человек, сидящий передо мной – я восхищалась его выбором. Он ушел, потому что не был принят в собственной семье. Людьми, которые должны были поддерживать и оставаться рядом, не смотря ни на что.
“Мне правда жаль,” мой голос дрогнул.
“Жалость – плохое чувство! Даже, тогда, когда нет ни одного!”
Я наклонилась на железную раму, выполняющую роль окна и, натянув рукава кофты, легла щекой на согнутые локти. Ветер приятно касался моей кожи и аккуратно, как струны гитары, трепал волосы. Морской воздух ударял прямо в нос, а крики звоном отдавались в сердце. Трамвай покачивался из стороны в сторону, издавая легкий скрип. Дорога вышла к океану. За все время, пока я жила в Синтре, мне так и не удавалось прокатиться, но благодаря скромному парню, сидевшему в паре сантиметров от меня, я смогла ощутить свободу. Простой момент, в котором не было магии или чего-то особенного, таким его сделал Оскар, сам того не понимая. Теперь, я хочу сделать тоже самое – позволить ему, хоть на миг, почувствовать свободу.
Я осторожно дотронулась двумя пальцами до руки Оскара и поджала губу. Он медленно развернул ладонь и слегка сплел наши пальцы. Я была неподвижна, как и он, но мой организм взрывался и воспламенялся изнутри. Заморосил дождь.
Через полчаса мы доехали до конечной станции. Praia das Maçãs – один из лучших пляжей Синтры, здесь всегда много людей. Я накинула рюкзак и спустилась с трамвая. Раздался не продолжительный гудок, и ярко выкрашенный выгон тронулся с путей в обратную сторону. Оскар побрел в сторону пляжа, уже привычно для меня, засунув руки в карманы. Я догнала его и остановилась у линии, где начинался песок.
“Идем,” – встав спиной к океану, крикнул он.
Я опустилась на корточки и потрогала золотистый песок. Он был горячий и сухой, сохранивший в себе недавние лучи солнца. Неторопливо дойдя до воды, я обернулась на следы от белых кед. Крошечные песчинки, прилипшие по бокам, походили на блестки из магазина. Оскар стоял у самого берега и пристально смотрел вдаль. Сильный ветер сдувал с меня кофту и, еще сильнее, путал пепельно-русые волосы Оскара. Я встала перед ним и, щурясь, уставилась в глаза. Они были нереальные. В них отражались воздушные облака и бирюзовый океан; кажется, я заметила парящих в небе чаек… Я утопала в его глубоком и завораживающем взгляде. Он не моргал, смотрел сквозь меня. Бледная кожа покрылась мурашками, он напряг скулы и опустил глаза на меня. Я хотела что-то возразить, но не смогла. Оскар стянул с себя одежду, разулся и зашел по щиколотку в воду.