Юность Барона. Потери - стр. 25
– Я к тому, что почерк у тебя – «я вас умоляю», – пояснил Иващенко, насаживая на нос очки. – Да ты присаживайся, не маячь.
Валентин Сергеевич прочитал текст дважды: сперва бегло пробежав глазами, а затем сосредоточившись на конкретных абзацах и фразах.
После снял очки и протер красные от недосыпа глаза.
– Что ж, толково и все по делу. Вижу, воды лишней не лил. Конечно, за это семейство мы и поболее твоего знаем, но все же кое-какие детальки интерес представляют. Да, а вот этот Самарин – что за фрукт?
– Работает старшим кладовщиком на складе готовой продукции чулочно-трикотажной фабрики «Красное знамя». Сам себя величает материально ответственным лицом. Гордец, хотя и без весомых на то оснований. Болтлив, как торговка на базаре. На мой взгляд, весьма заурядная личность. Даже не представляю чем он смог увлечь Людмилу? Слишком разные у них интересы и интеллектуальный уровень.
– Как минимум один общий интерес имеется – один складирует тряпки, вторая их носит.
Кудрявцев дежурно улыбнулся и резюмировал:
– По первому ощущению, Самарин производит впечатление редкостного прохвоста. Но прохвоста всяко не нашего профиля.
– В смысле приворовывает?
– Возможно, но, скорее, по мелочи. Потому как трусоват.
– То бишь на твои словесные провокации не повелся?
– Напротив, всячески пытался пресекать.
– Понятно. А Гиль?
– А вот старик был в своем репертуаре. Тому даже дровишек подбрасывать не нужно – так, уголечку сыпанул немного – и понеслось.
– «Старик»! – передразнил Иващенко. – Гилю сколько сейчас? 53? А мне, между прочим, в сентябре полтинник стукнет. Равно как и отцу твоему. Могло бы… Э-эх, Коля-Коля…
В тревожном 1918-м петрозаводские рабочие Валентин Иващенко и Николай Кудрявцев записались добровольцами в Красную армию и были направлены в расположение части, воевавшей на Нарвском фронте. Затем принимали участие в боях с войсками генерала Юденича и белофиннами. Воевали, по словам Иващенко, отменно, а отец маленького Володи – так и вовсе геройски: без специального военного образования дослужился до должности командира пулеметного взвода, затем умудрился попасть в плен, бежать из него и снова вернуться в строй.
В 1921 году Кудрявцев-старший попал под демобилизацию по ранению и укатил на родину, к семье, где вскоре скончался от дизентерии, подхватив оную в госпитале, в процессе заурядного медицинского обследования. Перешедший к тому времени на службу в ОГПУ и сменивший карельский Петрозаводск на балтийский Петроград Иващенко все последующие годы, чем мог, помогал лишившейся кормильца семье друга.