Юная Кармен - стр. 18
Он перевел дыхание и продолжил:
– Второй день мотык обмываю. Чтобы было, чем земляков угощать, помог Мишке заколоть хряка. Отведай свежины, вкуснятина, пальчики оближешь.
– Не в рабочее время, – заметил я, чувствуя, что легко от него не избавиться, сказал. – Меня ждет водитель на улице.
– Живо зови его, первача, вина на всех хватит. Имеем полное право уважить героя. Так и запиши в своей газете, что свояк Борька Зуйко первым поздравил ударника..
Из гостиной с бражным «букетом», запахами мяса и квашеной капусты, я вышел во двор.
– Корнеев! Лучший пахарь! – крикнул я, огорчаясь, что впустую проехали от райцентра до села Пушкино больше двадцати километров. Вдруг послышался скрип двери, из погреба вылез заросший щетиной с паутиной на золотисто-рыжей шевелюре мужчина, в котором я узнал пахаря. В тот же миг из конуры, звякнув цепью, выполз черный с белыми подпалинами пес. Сипло залаял и, сконфузившись, глянул на хозяина.
– Ничего, Тишка, побереги голос,– тракторист потрепал его по густой шерсти. – Переживем этот сабантуй. Совсем голос потерял, никогда так много не лаял.
– Что произошло? Почему прячетесь? – спросил я.
– Все нормально, без паники,– произнес он уныло.– У меня, почитай, все село родня: братья, сваты, крестные, друзья. Как приехал с соревнований, так ворота и двери в доме не закрываются – идут косяком с раннего утра до поздней ночи. Жена Анютка не выдержала и на вторые сутки уехала с сыном к теще на блины. Если не уважишь, не выпьешь – обидятся. Я на столе все оставил: выпивку, закуску. Кому захочется, приходят, пьют, на следующий день опохмеляются.
– Почему не за рычагами трактора? – поинтересовался я.
– Председатель дал три дня на сабантуй. – ответил Михаил. – Сам прячусь то в погребе, то в сарае. Невмоготу тосты поддерживать. Несколько десятков раз пожелали мне сибирского здоровья и кавказского долголетия, мотоцикл много раз обмыли. Разве кто от халявы не откажется. Все песни, которые знали, спели, плясали до упаду. Почитай, настоящий плантаж. Глубоко мужики и бабы пашут… Сам, если хошь выпить, так не стесняйся. Иди в хату и по полной программе, а я свой лимит выбрал. Не все коту масленица, пора и честь знать, завтра на работу.
Он рассмеялся, расчесал пятерней непослушные жесткие волосы.
– Тишка, не грусти, выдюжим, не впервой.
Пес доверчиво вильнул хвостом. Возле ворот послышались возбужденные мужские голоса.
– Мишка, накрывай стол, «трубы горят», – подошли два сельчанина, один из которых с гармонью на груди. – Пить будем, гулять будем, один раз на свете живем…