Юна – единственная - стр. 3
Корабли сошлись бортами и ещё порядка десяти пиратов перебрались на «Королеву», команда которой, лишившись начальников, разбежалась под натиском свирепых головорезов. Матросы искали спасения в тайниках судна, ломились в запертые двери, падая под смертельными выстрелами и ударами ножей.
– Капитан Фриман, «Королева» ваша! – прокричал один из пиратов, подняв вверх окровавленную шпагу.
Все остальные пираты подняли вверх глаза.
С бригантины на шхуну был перекинут деревянный трап, посередине которого с надменным видом стоял высокий человек, примерно сорока лет, со шрамом на левой щеке, в белой рубахе с вырезом на груди и широкими рукавами, стянутыми на запястьях, штанах чуть ниже колен из темно-зеленого бархата и в высоких черных сапогах. Талию обхватывал широкий кожаный пояс с висящими на нём шпагой и кинжалом. За пояс был заткнут пистолет, второй он держал в руке.
– Чистая работа, шхуну можно починить, – проговорил первый помощник капитана, вытирая кровь с сабли пуском паруса.
– Браво, бис! – Дин Фриман спрыгнул на палубу захваченного судна. – Отлично Бартоломью, справился без меня, – улыбнулся капитан. – Можешь осмотреть свою добычу.
– Благодарю капитан, – чуть склонил тот голову и направился вместе с остальными матросами осматривать судно.
Морские разбойники ринулись опустошать трюмы и каюты, попутно добивая всех, кто где-либо спрятался.
Кают на шхуне было три: верхняя уютно обставленная кают-компания, где до сих пор на столе стояла еда, помещение капитана, и две маленькие.
Бартоломью дернул дверь одной из маленьких кают, она оказалась запертой, и оттуда слышался детский плач. Первый помощник непобедимого Фримана с силой пнул дверь ногой. Замок разлетелся на куски и дверь с шумом распахнулась.
Глазам пирата предстала невероятная картина: попавшее в каюту пушечное ядро превратило жилище в груду досок и вещей из перевернутого сундука. Само же ядро разорвало пополам пожилую мулатку. А небольшую кроватку в углу, как будто бы спас бог, в ней лежала маленькая девочка и неудержимо плакала. На лице злобного, грубого пирата до мозга костей, Бартоломью по прозвищу Акулий Зуб, вдруг воцарилась улыбка.
– Ну-ну, не плачь, – он поправил одеяльце, закутав малышку от холода.
Девочка перестала плакать, только чуть всхлипывала.
Из-под подушечки виднелось что-то круглой формы. Бартольмью вытащил золотой медальон с изображением девы Марии и маленького Иисуса, на обратной стороне было что-то написано, но так как он не умел читать, то не предал этому значения.
Смотря на лик святых, пират, не имевший семьи и дома, впервые задумался о своей грешной душе, а уж потом о том, как отнесётся к такой находке капитан Фриман, ставший ему и другом и братом, хотя Акулий Зуб был значительно его старше.