Юмор разных лет - стр. 2
В казарме, как обычно, полный бардак. Из сушилки слышны уханья и приглушенные стоны. В ленинской комнате из газет резали колоду карт. В бытовке, по звукам, пристреливался самодельный пистолет. В спальном отделении деды играли в «дембильский поезд». Две двухъярусные койки изображали купе, пяток бегающих молодых с вениками в руках – мелькание деревьев за окном. Дневальный за проводника разносил чай. Не хватало только музыки, девочек и выпивки. Впрочем, я еще не дошел до старшинской. Лучше бы не дошел.
В старшинской стоял сильнейший запах растворителя – это двое молодых солдат в противогазах тщательно красили стену в розовый цвет. Вообще, стены помещения были раскрашены таким количеством красок, что трудно было выделить доминирующий. В качестве выпивки на столе красовалась голубая бутыль «Стеклоочистителя». Рядом стоял проигрыватель компакт-дисков. Девочек что-то видно не было. Видимо, одна надежда на меня.
Старшина, выйдя ненадолго из транса, разрезал буханку хлеба вдоль, сунул туда пачку маргарина «Солнечный», размазал пальцем и откусил добрую половину бутерброда. Наш старшина был из тех прапорщиков, которые не носят на правом плече погон, чтобы не стирать его мешком. Таких можно на вражеские объекты вместо нейтронной бомбы напускать: люди останутся, а материальные ценности начисто исчезают.
Заметив меня, он крикнул: «Закрой дверь, весь кайф выпустишь» и пригласил сесть. Преодолевая приступы тошноты, я сказал:
– Товарищ прапорщик, прикажите, чтобы прекратили красить.
– А что, кумар знатный, краска-то на ацетоне, пятый раз красят, насладиться не могу. – Он крикнул молодым и те быстро свернулись.
– Сколько посылок на сегодня?
Старшина покопался в извещениях.
– Три.
– Значит, суммарно где-то штук 30 уже, – задумчиво протянул я. – Получается, каждая пятая дурочка в ответ на мои письма шлет подарки. Хороший выход.
– Пишут, пишут. Почему они только сигареты, сало да подшиву шлют? А где водка, чай?
– Товарищ прапорщик, не могу же я написать, что доблестному защитнику Родины нужна водка или чефир? Зато пять в любви признались.
– Что это за любовь? Одни слова. – Старшина согнул корку хлеба пополам и энергичными поступательными движениями пальца показал, как он понимает любовь. – Напиши, чтобы приезжали сюда. Мол, герою Союза для поправки здоровья нужен женский уход. – Он тем же пальцем пробил банку сгущенки и, не отрываясь, вылил ее в рот. После чего сытно рыгнул и подал ее мне. – Это тебе на чай.
Я залил в банку чаю и отхлебнул глоток:
– Одна потенциально согласна – городская да молодая, романтика играет. Приехать-то приедет, но даст ли это что-нибудь…