Размер шрифта
-
+

Юмор, но – смешно! - стр. 5

Попоила она меня из стакана – боль прошла, но руки не опустились. Даже после бутылки. На каждую руку.

Утром проснулся я распластанный на диване с кирпичом на спине. Зинаида мне спину грела, да видать переборщила спьяну, всю шкуру сожгла. Я поворчал на нее:

– Ну ты, рэкетирша, палачиха, за что пытала раскаленным кирпичом?

– Ты сам говорил, что хорошо тебе.

Встал я с поднятыми руками, ну беда – ни умыться, ни опохмелиться. И тут до меня дошло, что я во двор хочу. Я аж побледнел от этой мысли – а как?

Вот тут надо сказать, у нас в соседях живет брат Зинаиды Иван. Парень он с юмором. Но больше – с похмелья. Вот и теперь он, как нельзя кстати, влетел в дом с двустволкой и заорал:

– Руки вверх! Это у него коронная шутка.

Но когда увидел, что я уже стою с поднятыми руками и весь бледный, он опешил, и палец на спусковом крючке у него дрогнул. Выстрел был такой неожиданный и оглушительный, что внутри у меня что-то екнуло и руки резко опустились вниз. Ну, как футболисты во время штрафного в стенке, чтоб закрыться от мяча. Понял я, что в туалет уже бежать можно, и дернул на улицу. Возвращаюсь немного радостный, все-таки одну проблему решил. Но возникла другая – руки в нижнем положении зафиксировались.

Иван пришел в себя после выстрела и говорит:

– Зина, чего это он у тебя такой стеснительный стал, прикрывается, как Афродита. Пнуть, ей-богу, хочется.

Зинаида выпроваживать стала брата:

– Иди, Иван, отсюда, все равно не дам опохмелиться. А Федор болеет. У него прострел в спине.

– Чо ж он тогда не за спину держится?

– Иди, иди, – вытолкала брата Зинаида.

Упал я на кровать в состоянии футболиста-защитника и думаю:

– Что ж эго за полено такое?

А тут и к ночи дело. Зинаида легла рядом, поегозилась и говорит:

– Федь, а если я чего хочу?

– Ну ты же видишь, заклинило.

– А может, между пальцев пропустим?

– Если б у меня пальцев, как у страуса было, три. Или два.

Утром пошел я во двор, подошел к полену – стоит, как вчера, никуда не сбежало. Сел на него, посидел. Слышу, такое тепло из него в меня пошло, и руки сами по себе разжались и задвигались.

Ах ты, думаю, в чем это она не виновата? Вхожу в дом и сразу спрашиваю:

– В чем это ты не виновата?

– Да, понимаешь, мужик у Валентины выписал журнал эротический. Тайком от нее. И я ходила к Вале его смотреть. Тайком от него.

– Ну?

– Ну и все.

– Ну и что тут такого?

– Да ведь там я такого насмотрелась, думала, ты меня убьешь из ревности.

– Ну что там, лучше, что ли, чем я?

– Не, ты еще лучше.

– Ну и все. Чего еще.

Подошел я к полену и думаю: или со мной что-то не так, или с поленом. Замахнулся я на него колуном, оно – раз – и набок. Вот ты неразбериха какая. Даже самому интересно стало. Поднял его, отступил назад, установил попрочнее, опять замахнулся, опять сорвалось. Я еще назад отступил. Ну, сейчас, думаю, кончу его. А пока назад отступал, вошел в зону действия бельевой веревки. Там Зина трусы свои сушит. А они тяже-е-елые, и веревка провисла. И когда я размахнулся, веревку колуном и зацепил…

Страница 5