Йети с маникюром, или Опасные гастроли театра двойников. Иронический околонаучный детектив - стр. 35

– А может быть, ты теперь Бобровой станешь, по отцу? Впрочем, это ещё доказать надо, а доказательств у нас кот наплакал, – заметила я.

– Ладно, давай не будем кота расстраивать, тем более, что уже слышится шум речушки и виднеется мост. Его нам надо будет как-то преодолеть, а потом, по тропинке вдоль реки, и мы у цели.

Мы приблизились к месту, где возвышался разрушенный мост. Гнилые бревна, искривленные временем и природными силами, торчали в разные стороны, будто пытаясь уцепиться за последние остатки своего некогда прочного облика. Под мостом у нас встретило веселое журчание мелководной речки, которая словно игриво шептала о своих прекрасных приключениях в уютном лоне природы.

Однако, несмотря на кажущееся безопасность, единственным путем, который предстояло нам пройти, было перебраться на другой берег. Мой взгляд упорно избегал опасного погружения вниз, и я сосредоточилась только на том, чтобы уверенно добраться до другого берега. Сердце билось сильнее, когда я решила действовать и ухватилась за остатки перил. Зажав в руках их хрупкие остовы, я приступила к нелегкому пути, силой воли преодолевая страх перед высотой и непредсказуемостью.

Ветер, играющий с моими волосами, куда-то уносил звуки журчания речки, создавая особую атмосферу. Я решительно продвигалась вперед, сосредоточенно смотря только на точку назначения. Сердце громыхало в груди, но это лишь усиливало мою решительность и стремление достичь цели.

И вот, напряженные усилия и осторожные шаги окупились. Я, наконец смогла вздохнуть с облегчением, оказавшись уже на противоположном берегу. Ощущение победы пронзило каждую клеточку моего существа, и я осознала, что даже разрушенный мост не смог остановить меня. Теперь, с победой в кармане, я готова была продолжить свой путь, не зная, что настоящие испытания ещё только начинаются.

В отличие от меня, Люська спокойно преодолела преграду, легко перепрыгивая с бревна на бревно. Чувствуется опыт!

Люськин дом стоял в гуще разросшейся сирени. Сквозь заросли крапивы мы пробрались к покосившемуся крыльцу. Дверь была закрыта на большой амбарный замок. Люська наклонилась и пошарила под полусгнившими досками.

– Ура! Вот он! – в руках она держала большой железный ключ. С этими словами она, поднатужившись, все-таки смогла открыть замок и мы вошли внутрь.

Обстановка была спартанская: в центре комнаты стоял круглый стол, накрытый вязаной крючком кружевной белой скатертью с большим количеством кисточек по краю, шкаф образца начала пятидесятых годов с большим мутным зеркалом стоял у стены, справа находилась покосившаяся полка с толстыми книгами в старинных переплётах, под ней старенький потертый диван с цилиндрическими валиками, а слева, у окна, стояла массивная железная кровать с облупленной никелировкой. Завершала интерьер большая печь с плитой и духовкой, зрительно разделявшая комнату на две части: спальню и столовую. В столовой находился обеденный стол на основательных, толщиной по 10 сантиметров, ножках-столбах.