Йерве из Асседо - стр. 93

Наверное, это могло прозвучать смешно. Но не теперь.

– Почему ты не позвала старших, вместо того чтобы окна ломать?

– Я вас искала, но не нашла, – соврала я.

– Никого не нашла? Во всей Деревне?

– Никого.

– Слушай меня, Зоя, ты заплатишь за окно.

– Заплачу, – с готовностью согласилась я. – Сколько окурков мне собрать?

– Не нужны мне твои окурки! – снова рассвирепел Тенгиз, а я вовсе была не рада, хоть столько времени и усилий тщетно потратила недавно, чтобы вывести его из себя. – Просто не попадайся мне больше на глаза.

Я хотела спросить: “Вообще никогда?”, но сдержалась.

Тенгиз резко встал и ударился головой о шкафчик, который висел над унитазом. Он чуть не обматерил шкаф, но тоже сдержался.

Я понимала, что сейчас Тенгизу очень хотелось поругаться со мной, но не могла доставить ему такого удовольствия. Мне было бесконечно жаль его – отсюда до самой Стены Плача.

– Я починю окно, клянусь мамой, – поспешила я успокоить Тенгиза. – Не надо так переживать.

– Да при чем тут чертово окно!

Если бы Тенгиз в гневе встретился мне в одесской подворотне, я бы неслась от него прочь с криками “Караул!”, но сейчас я его не испугалась. Ведь я понимала, в чем дело.

– Вы же взрослые люди! Вас отобрали в эту программу, потому что вы доказали свою самостоятельность и ответственность! Вас что, нельзя оставить одних на два часа? – Тенгиз вдруг внимательно на меня посмотрел. – Что это у тебя на лице?

Я спохватилась и отвернулась.

– Что у тебя на лице, Зоя?

– Я поцарапалась о гвоздь, когда лезла в окно, – снова соврала я. – Ничего страшного, всего лишь ссадина.

Тенгиз, кажется, очень старался взять себя в руки.

– Я не знаю, что ты от меня скрываешь, но это просто глупо. Я же все равно узнаю.

“Не узнаешь”, хотелось мне возразить. Отчасти из сострадания, отчасти назло.

– Зайди в кабинет и продезинфицируй царапину, – приказал Тенгиз. – Немедленно.

Гигантскими шагами покинул комнату. Я пошла за ним.

В кабинете Аннабелла вертела в руках провод телефона, зажав трубку между ухом и плечом, и выглядела так, будто победила в конкурсе красоты. Трудно было поверить, что несколько часов назад она занималась кровопусканием, а потом утверждала, что ее никто не любит.

Тенгиз достал аптечку и всучил мне вату и йод.

– Может, хватит болтать? – со злостью бросил он Аннабелле. – Вы скоро увидитесь.

– Целую-обнимаю, солнце, – проворковала она в трубку, и ее взгляд счастливо затуманился.

– Кто сломал окно в туалете? – спросил Тенгиз у Аннабеллы. – А ты молчи, – бросил он мне.

– Это перекрестный допрос?

– Тише! Отвечай, Влада.

Аннабелла встала со стула с таким апломбом, словно на ней был не спортивный костюм, а королевская мантия.