Йеллоуфейс - стр. 38
Бретт выясняет, нельзя ли, вместо привлечения посторонних, поручить вычитку самой Кэндис? Та отрезает, что она американская кореянка, а не китаянка, так что предположение Бретта является по сути расистской микроагрессией. (Именно тут я прихожу к выводу, что Кэндис существует исключительно ради того, чтобы жаловаться на микроагрессию.) Для улаживания ссоры вмешивается Даниэла. Конечно, за основу берется мое авторское суждение. Нанимать или не нанимать бета-ридера – сугубо мой личный выбор, а я ясно дала понять, что никакой этический бета-ридер нам не нужен. Так будем придерживаться изначального графика. Вот и все.
На следующей неделе Кэндис присылает мне письмо с извинениями за свой тон. Хотя выглядит оно фальшиво; я бы сказала, чертовски пассивно-агрессивно: «Извините, если вас задели мои предложения. Вы же понимаете, Джун, я лишь хочу помочь публикации “Последнего фронта” насколько это возможно».
Я закатываю глаза, но не опускаюсь до склок. Битва выиграна, и незачем угнетать и без того обделенную помощницу редактора. Мой ответ короток:
«Спасибо, Кэндис. Я это ценю».
Даниэла приватно замечает, что Кэндис от проекта отстранена. Общаться с ней мне больше не придется. Вся дальнейшая переписка по «Последнему фронту» может идти непосредственно через Даниэлу, Эмили или Джессику.
«Мне так жаль, что тебе пришлось с этим столкнуться, – пишет Даниэла. – Кэндис явно неровно дышала к проекту, и это повлияло на ее суждения. Я хочу, чтобы ты знала: у меня был с ней серьезный разговор о соблюдении границ в отношениях с авторами, и я позабочусь о том, чтобы это никогда больше не повторилось». Она извиняется, и на миг мне становится неловко, что я раздула скандал. Но это ерунда по сравнению с радостью от того, что издатель в кои то веки наконец уверенно принимает мою сторону.
ВЫ КОГДА-НИБУДЬ НАБЛЮДАЛИ, КАК КТО-ТО из ваших знакомых внезапно превращается из обычного человека в узнаваемого, получает глянцевый искусственный образ, знакомый сотням тысяч людей? Например, какой-нибудь старшеклассник, который добился успеха в музыке, или кинозвезда, в которой вы вдруг узнаете ту блондинку с расстроиством пищевого поведения, знакомую с первого курса? Вы когда-нибудь задумывались о механизме популяризации? Как кто-то из обычного, земного человека, кого вы реально знали, вдруг превращается в набор маркетинговых штучек, которые старательно перенимают и которыми восторгаются фанаты? Они думают, что знают его, но на самом деле это не так. Фанаты и сами понимают это, но все равно любят своего кумира.