Йеллоуфейс - стр. 28
Это не ложь. Клянусь, все было куда нормальнее, чем кажется. Просто некоторое приукрашивание, придающее картине нужный оттенок, чтобы у затаившейся толпы возмущенных в соцсетях не возникло неверного представления. Кроме того, поезд от станции уже отошел, и признание вины теперь поставило бы под угрозу книгу, а я обойтись так с наследием Афины не могу.
Никто ничего не подозревает. Здесь отчужденность Афины мне на руку. Судя по всем панегирикам в Твиттере, которые я прочла после ее похорон, у нее были и другие друзья, но все разбросаны по разным странам и континентам. В Вашингтоне у нее не было никого. Никого, кто мог бы опровергнуть мой рассказ о наших отношениях. И, кажется, весь мир готов поверить, что я была лучшей подругой Афины Лю. И кто знает – может, так оно и было.
Да, звучит запредельно цинично, но факт нашей дружбы отразится на любых будущих недоброжелателях самым серьезным образом. Тот, кто посмеет критиковать меня за подражание работам Афины, получается, преследует подругу, которая все еще в трауре. А это выставит его чудовищем.
Афина, мертвая муза. И я, скорбящая подруга, преследуемая ее духом, неспособная и строки написать без того, чтобы в памяти не ожил ее голос.
Ну что? Кто-то еще сомневается, что я хорошая рассказчица?
На ежегодном семинаре Общества американских писателей азиатского происхождения, где Афина провела одно лето как слушатель, а три – как приглашенный преподаватель, я учредила стипендию имени Афины Лю.
Пегги Чан, управляющая, сперва отвечала мне озадаченно и с подозрением, но сменила тон, когда поняла, что я предлагаю деньги. С тех пор она ретвитит все новости о моей книге, и лента полна твитами «ПОЗДРАВЛЯЮ!» и «НЕ МОГУ ДОЖДАТЬСЯ, ЧТОБЫ ПРОЧИТАТЬ!!! #ДжуниВперед!».
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ Я ПРОЯВЛЯЮ ОСМОТРИТЕЛЬНОСТЬ.
То есть занимаюсь исследованиями. Я перечла все до единого источники, которые в своем черновике приводила Афина, и уже сама стала экспертом по истории Китайского трудового корпуса. Я даже пытаюсь самостоятельно выучить китайский, но, вопреки стараниям, все иероглифы для меня – просто черточки, а тона кажутся изощренным розыгрышем, поэтому я сдаюсь. (Впрочем, здесь все в порядке: я нахожу старое интервью, в котором Афина признается, что и сама говорит по-китайски не очень, ну а если читать первоисточники не могла даже Афина Лю, то почему должна я?)
Я настраиваю Гугл Алертс – мое имя, имя Афины и оба вместе. Результаты поиска выявляют в основном пресс-релизы, в которых не сообщается ничего нового: пересуды насчет соглашения с издательством, упоминания о работах Афины и иногда о том, как ее творчество сказалось на моем. Кто-то пишет длинную и вдумчивую статью об истории литературных дружб, и я с щекотливым трепетом узнаю, что нас с Афиной сравнивают с Толкином и Льюисом, Бронте и Гаскелл.