Язверь - стр. 22

Местные жители утверждают, что когда-то во дворе дома-усадьбы находился фонтан. Будто бы его за ненадобностью разобрали, а память о фонтане осталась. На самом же деле, так Катя объясняла, Фонтан – это Эдуард Вазгенович Коршунов, хозяин злачного заведения. Отец Вадика получил кликуху на заре криминальной карьеры. Поговаривали, что Фонтан умеет как-то по-особому ладить с людьми. Что владеет искусством гипноза, может заговорить, убедить. Раньше Гера с ним не общалась, лишь видела мельком, со стороны.

Вадик Коршунов радушно встречал одноклассников. На нем шикарный прикид, дорогие ботинки, броский галстук неопределенного цвета и часы на правой руке.

Гера не видела Вадика с момента, как отгуляла на выпускном. Вадика не узнать: он возмужал, заматерел и очень, очень поправился.

– Нестерова и Самсонова! – раскрыл объятия Вадик: – Вас не узнать. Думал, Катя сменила фамилию.

– Сменила, потом разошлись, – она застреляла глазами. Катя оставалась кокеткой даже с таким уголовным типом, как Вадик.

– Ставлю сотню бачинских на то, что Гера не замужем!

– Не приемлю брак в принципе.

– Гермиона разборчива, – вспомнила детское прозвище Катя. – А ты, Вадик? женат?

– В разводе, как видишь.

Вадик требовательно ухватил Геру за пояс на джинсах. Его ладонь по-хозяйски спустилась в ее задний карман.

Значит, вот как он расставил акценты: готовился, думал о встрече.

Гостей пригласили войти. Стиль внутреннего убранства перекликался с помпезной колоннадой на входе: дорогая отделка, мебель из кожи, зеркала, потолки – все так сверкало, что девушки зажмурились. Вадик так и держал руку в ее заднем кармане.

Из холла они попали в зал с громоздкими люстрами, детали которых гроздьями свисали с мерцающего потолка. Танцпол под ногами искрился, и Гере померещилось, что сияние исходит из центра мелких вкраплений на плитке.

Впереди, за столиками, сидели одноклассники. Кто-то помахал им рукой, пришлось отозваться.

– Обычно здесь проходят тусовки. Сегодня обставлено по-другому.

– Славно, славно. Вполне!

– Отец врыл в это целое состояние.

– А что там в плитке блестит?

Вадик громко ответил:

– Плитка делалась на заказ. В Италии. Приколись? Фишка в том, что в темноте зал пронзают тончайшие нити.

Гера наигранно восхитилась:

– Да ты поэт.

– Катя, – он обратился к моей заскучавшей подруге. – Гермиону я у тебя забираю. Обещаю вернуть. Завтра.

– Возражаю, категорически.

– Так я и думал. Поэтому столик у нас с Герой отдельный. Тебе покажут, где сесть.

Он подозвал официанта, и Катю посадили так далеко, что Гера с трудом разбирала посылаемые ей сигналы. Катя напрасно волновалась. Между Герой и Вадиком такая же бездна, сколько песка между плодородными землями в пустыне Сахара.