Язва на полставки - стр. 16
– Причём там оно не одно, – по-ребячески хихикает братец. – Их там штук пять заныкано.
Дверная трель прерывает этот безумно интересный разговор.
– Иди гостей встречай, а то сейчас тебе что-нибудь куда-нибудь засуну, – хмуро морщу носом. – Подумаешь, чуть-чуть гиперактивная. Мне ещё в детстве это поставили.
– Да уж помню. По восемь раз за день из луж доставали и переодевали. И зелёнку скупали упаковками, потому что вечно кое-кто башкой вперёд с деревьев и гаражей сигал ласточкой. Кто ногу пропорол арматурой на слабо? Кровища хлещет, всю туфлю залила, та лужей растекается, а она умоляет родакам ничего не говорить. Иначе гулять больше не отпустят, – Даня продолжает вещать уже на полпути в коридор.
– Кто кого куда не отпустят? – у Киры ушки на макушке. Издалека всё слышит.
– Да есть тут одна… гиперактивная, – хмыкают в ответ, забирая заманчиво бренчащие дутые пакеты у Тимура. – Я тут подумал, может пиццу заказать?
О, пиццу брат любит. Обожает. У него на холодильнике висит целая коллекция магнитов и буклетов с номерами телефонов итальянской кухни местного российского разлива. Причём ни один не повторяется. Кто бы знал, что из роддома родители двадцать пять лет назад привезут черепашку-ниндзя.
Ясное дело пицца в конечном итоге заказана, причём в трёх вариантах. К ней в компанию весьма гармонично вписывается суши-сет. Следующие пару часов опустошаем купленную тару, общаемся и играем в настольные игры. “Уно”, “Взрывные котята”, “Свинтус”. Миленько, забавно, но на “Дженго” моему терпению подходит конец.
За окном разливаются Белые ночи, а я тут тухну. Не могу. Понятно, что ребята привыкли к Питерскому ритму жизни, для них он обыден, как для москвичей прогулки вдоль вечерней Тверской до Красной площади, но для меня-то всё в новинку! Я ещё не успела насыться этим городом!
А потому под предлогом очистить стол для Монополии по "Игре престолов", собираю пустые пивные бутылки и опустевшие пакеты из-под чипсов, тихонько выскальзывая из гостиной. Вышедший следом Демьян ловит меня с ключом в руке, телефоном в зубах и в одном сапоге.
– Далеко собралась? – интересуется он, прикрывая за собой дверь, чтобы остальные не видели. Хм, может не всё пропало? Может сможем договориться полюбовно?
– Ммм… – строю невинную улыбочку, но с учётом сжатой челюсти получается не особо. – Не очень.
– А конкретнее?
К моему огромному облегчению, на Игнатенко снова надето максимум одежды, выпаренной и высушенной электрическим помощником, так что ко мне возвращается способность связано излагаться и не блеять.
– Прогуляться хочу. Не могу сидеть в четырёх стенах!