Ястребиная охота. Хоккей – это жизнь - стр. 24
– Макар, пошли, что ты упираешься, как баран, – услышал я ее голос, когда на кошку прыгнуть собирался.
Ну не люблю я котов, противные они собаки. И легко с ними без глаз можно остаться.
Обидной показалась кличка, но деваться все равно некуда, надо идти, а то еще в парк соберется на стадион, тогда мало не покажется.
Как только зашли в хатку нашу, так телевизор ожил, и там уже стоят хуккисты, гимн молча слушают, о игре думают напряженно так. Ну все, потеряна моя Алина часа на три не меньше. А если игрища затянутся?
Что там было, я даже смотреть от обиды не стал. Но так как она подпрыгивать стала в кресле и матерных слов не говорила, то видно все хорошо было. Ну и пусть развлекаются, мне это совсем не интересно. Крыша над головой есть, намордника нет, вольному воля, хоть по паласу валяйся, хоть на балконе сиди, она и не заметит, пока хуккей не кончится. Но на балконе холодно, а валяться расхотелось, чистить его начнет, от пылесоса оглохнуть можно, и специально долго чистить будет, чтобы я осознал, почему ей это делать приходится, вредная, как сто собак у меня хозяйка. Я бы и сам его почистил, но у меня же лапы, а не руки, как у нее, а если валяться начну, так еще больше замараю только.
Я дал себе слово на экран не пялиться, но как дал его, так и забрал назад, гляжу, гол забили ястребы, потому что волки были в синем, и с экрана такой страшный синий волк скалится, думал, сожрет и не подавится. И тут как раз показали пацана, тоже в синем, стоит он, волка обнял и горько плачет. Я даже про пасть волка позабыл, хотя она все еще была близко.
– Пацан, – гавкнул я во весь свой голос, – да не реви ты, сейчас и твои забьют, ну это же игра, чего так убиваться-то.
Но не слышит меня пацан, рыдает, слезы по мордашке размазывает
В это время и Алина заметила плачущего пацана, рот открыла, радоваться перестала, только руками всплеснула, добрая она у меня.
– Да не вой ты еще, – тут же услышал я ее голос, – и даже не заметил, что выть начал. Наверное, и правда начал, потому что баба Люда по трубе застучала.
Что творится, пацан ревет, Алина грустит, бабка стучит – ну что за хуккей такой, скорее бы он закончился.
И тут началось, они забили и второй и третий, все ястребы, пацан начал реветь белугой. Я отвернулся от экрана, ну как на это смотреть можно, и даже не подвоешь ему за компанию, потому что не только баба Люда, но и Алина по голове настучит, ведь выть-то плохая примета. Да и как можно слышать вой, когда ястребы побеждают и надо радоваться. Все перепуталось в хуккейном и нашем мире все тоже перепуталось.