Ящик водки - стр. 159
– …Вот если б мы Буша поддержали в войне с Ираком, то сказали б: «Сколько можно терпеть издевательства Кучмы над собственным народом? Он же диктатор чистый, зарубил журналиста с грузинской фамилией. И эти прослушки, которые расшифровало ФБР, говорят о том, что он аморальный тип. Поэтому мы начинаем войну за освобождение украинского народа. И Крым – наш, русский!»
– Ты так радуешься, как будто Крым уже забрали. Ловко, кстати, это у вас, немцев, получается: вы и Кенигсберг себе забираете у России, и Крым у нас, хохлов, ты тоже забираешь себе, под строительство дачи. Неплохо устроился! Все чужое отдаете, а все лучшее забираете себе! Вот он как, значит, строится наш родной русский (или ваш немецкий) бизнес!
– Скажи спасибо, что я, как полукровка, не забираю Крым и не присоединяю его к Германии, как это было в свое время предусмотрено планом, – там же хотели сделать всесоюзную здравницу Третьего рейха! А талдычить про то, что Калининград никогда не отдадим, – это глупо и неоригинально! Ну не отдавайте. И там вымрут все, а кто не вымрет, тот уедет… Потому что там жить невозможно…
Бутылка седьмая. 1988
Жизнь становится все больше похожей на сегодняшнюю. Рухнул миф о дружбе народов СССР: славянские бандиты в Москве объявили войну своим азербайджанским и чеченским коллегам, а республики так и вовсе захотели отделения – Эстония его даже провозгласила. Что касается бывших братских республик Армении и Азербайджана, так они начали настоящую войну.
Власти признали еще одну проблему: в Москве обнаружилось аж 38 наркоманов. Советский криминалитет с воодушевлением откликнулся на «Закон о кооперации»: зарегистрировано 600 случаев рэкета.
Кох со своими товарищами Чубайсом и Гайдаром готовится возглавить строительство новой экономики. Свинаренко пропечатывает в газетах правду-матку. Грубо говоря, пиарит истину. На общественных началах.
– О! Вспомнил! Нина Андреева отличилась в 88-м.
– Да кому она была интересна…
– Алик, ну что ты говоришь! Была же паника! Все думали тогда, что закончилась оттепель!
– Заезженная какая-то у этой Андреевой была аргументация. Сыпалась, все выглядело беспомощным. Вот у вас в газетах, может, и была паника, а у меня – никакой паники… Я не думал, что это важно.
– А мы в газетах – думали. Мы же отслеживали всю крамолу… Когда вышла заметка Нины Андреевой, для меня это был принципиальной важности вопрос. Что дальше? Если все кончено – сливаю воду, бросаю газету и возвращаюсь в шабашку.
– Буря в стакане воды. Я был уверен, что она получит отповедь.
– Ты, Алик, про Нину Андрееву пытаешься рассказывать с позиций сегодняшнего дня. Как будто кого-то тогда волновали аргументы.