Ящик Пандоры - стр. 54
На белых дверях в коридоре нет номеров, вместо них имена и фамилии. Он находит табличку «Эмиль Толедано».
Он стучится, не слышит ответа, открывает дверь.
Отец смотрит телевизор, идет документальный фильм о крупных мировых заговорах. Это один из каналов, беспрерывно показывающих сюжеты о всяческой конспирации, тайнах иллюминатов, масонов, капиталистов, Ордена розы и креста, инопланетян. Эмиль не отрывается от экрана, и Рене приходит к выводу, что отец, всегда сомневавшийся в честности официальной пропаганды, теперь зашел в своей паранойе слишком далеко.
– Папа?
Тот даже не поворачивается на зов.
– Вы кто? Почему вы называете меня папой?
– Это я, папа, твой сын Рене.
Ему снова приходит мысль, что не знать, не помнить, не узнавать может быть отчасти сознательным выбором.
В комнату заглядывает молодой врач, с виду студент.
– Вы его сын, я правильно понимаю? Приятно познакомиться. Им занимаюсь я, – сообщает он Рене с сердечным видом.
Они жмут друг другу руки. Заранее зная ответ, Рене все же не удерживается от вопроса:
– Его болезнь излечима?
– Для нынешней медицины – нет.
– Его состояние может улучшиться?
– Знаете, как работает память? Запоминается то, что связано с эмоциями. Ваш отец больше не испытывает эмоций, ему ни до чего нет дела. Все для него серо, пресно, размыто. Мир его сознания однообразен, в нем все одинаковое. Отсюда безразличие.
– Кажется, эти передачи про заговоры – исключение.
– Действительно, это, похоже, его увлекает.
– Мой отец преподавал историю.
– Я этого не знал.
– В молодости он вроде бы был хиппи, бунтовал против общества. Его бунт состоял в основном в употреблении марихуаны и в слушании рок-музыки, без всяких уличных боев со спецназом.
– Это любопытно: марихуана ослабляет память.
– Однажды, в день смерти моей матери, он переборщил и «заторчал» гораздо серьезнее обычного. Он бредил, твердил, что угодил в другое измерение. Очутился в зазеркалье. После этого он уже не стал прежним. Видимо, у него в мозгу что-то стряслось, словно скала рухнула. Он перестал узнавать людей. Вышло так, что он как раз собирался на пенсию. Дотянул кое-как до конца учебного года под прикрытием коллег и руководства, после чего попал сюда.
– Понятно. Иногда наркотики вызывают такое вот резкое крушение памяти.
На ночном столике, рядом со стаканом, лежат цветные таблетки. Рене указывает на них врачу:
– Это что?
– Снотворное.
– Какое?
– Бензодиазипин, способствует также расслаблению, без него он был бы гораздо более нервным и агрессивным. Знаете, иногда от таких передач у него бывают вспышки гнева: он принимается обличать банки, выборных деятелей, вообще общество потребления. В такие моменты он даже может причинить вред себе и остальным.