Ящер - стр. 27

Ганс возвращался к машинам, галантно держа девчушку под руку. Сигарету малолетка отбросила, но мороженое лихорадочно долизывала. Это хорошо. В смысле, значит, выбора. С тем, кто держится за сладкое, всегда проще договориться. Я распахнул дверцу.

– Она сказала, – шепнул склонившийся Ганс. – Что согласна, но при одном условии.

– Что за условие, детка? – я перевел взгляд на девчушку.

– Отбой, – она швырнула мороженое и отряхнула ладони. – Было условие, да сплыло. Поехали.

– Нет, ты скажи! Любопытно.

– А чего тут говорить. Вдруг, думала, урод какой-нибудь клеится – с пузом да с бородавками, а ты дядечка вроде ничего, приличный.

Я хмыкнул.

– Выходит, договорились. Как звать-то тебя?

– Надя.

– То есть, значит, Надежда? То самое, что умирает в последнюю очередь? Это тоже хорошо. Некоторым образом даже символично.

Ганс помог девчушке устроиться на сиденье, захлопнул дверцу и, обежав машину кругом, плюхнулся рядом с водителем.

– Куда едем? – деловито осведомилась Надежда.

– На презентацию. Знаешь такое слово?

– За кого меня держишь, дядя? – Надежда криво улыбнулась.

Я внимательно поглядел на нее. Кажется, злой попался ребеночек. С характером. Но с иной мне было бы сейчас во сто крат тяжелее.

– Трогай, кучер! – я кивнул в зеркальце водителю. Зацокали клапаны-копыта, карета покатила в неведомое.

Россыпь родинок на лице Буратино ничуть его не уродовала. При желании их можно было даже принять за веснушки. Но главное: он умел улыбаться. Стоило ему хоть чуточку улыбнуться, как глаза этого вечноюного альфонса вспыхивали, точно новогодние свечи. Должно быть, за это его и боготворили женщины. Хотя… Вполне возможно, я и ошибался. Могли любить за орлиный профиль, за опытные и трепетные пальцы, которыми он ласкал их телеса, за то что умел лгать и лгал как правило с убеждающей трагичностью, красиво. Так или иначе, но этому парню я отстегивал хорошие бабки, а он жил с теми, на кого ему указывали. В данном случае указывать было излишне, в число пассий этого альфонса входила любимая куколка Поэля – некая Клариса. То бишь, звали ее просто Лариса, но «просто» ее не устраивало, как не устраивало и желание Поэля монополизировать ее роскошное тело. Поэль был ее работой, Буратино – сердечным увлечением. Забавно, однако и у последнего, по моим разведданным, имелась аналогичная шкала. Работа работой, но и о сердце этот парнишечка не забывал. На загородной даче Буратино содержал собственное увлечение – довольно неказистую дамочку, неизвестно чем привлекшую этого красавца. О причинах столь странной привязанности я, понятно, не распространялся. Козыри следует приберегать на черные дни, и чем больше на руках подобных карт, тем вернее шанс, что черные дни никогда не наступят.