Ярый князь - стр. 66
Ярослав не боялся, что язык монголов ему не знаком. Он знал от Ачихожии, что в столице Орды на каких только языках не говорили… Одежда – вот что было самым опасным: кому соответствовало то, во что он был сейчас одет: новгородскому купцу, княжескому гридю или монгольскому сановнику, арабскому купцу, военачальнику или простому воину. Но тогда меч должен быть с лезвием-полумесяцем, а не прямым, как у него.
Придавленный тревожными мыслями Ярослав не заметил, как уснул, и только когда солнечные тучи ласково коснулись щеки, он размежил веки.
«Что ж, штаны тёмно-синие, рубаха белая, полукафтан… Будет жарко, сниму… сапоги без каблуков, мягкие, татарские… Да и бог с ними… Не купец, не воин, не татарин… И так сойдёт. Вот только борода и волосы! За время пути оброс!»
Ярослав на берегу ближе к воде выкопал ямку, подождал, пока она заполнится – лицо отразилось как в серебряном зеркале. Вытащил кинжал. Лезвие наудачу оказалось острым. Путём неимоверных усилий, он укоротил бороду и усы, а волосы на голове стянул отрезанной от полукафтана полоской. Оглядев своё лицо в стоячей воде, остался доволен. «Теперь можно и в город!»
Путь оказался неблизок. Только к полудню, обойдя несколько утопающих в зелени за высокими каменными изгородями загородных усадеб ханских сановников, Ярослав вышел к окраине простиравшегося от края и до края стольного ордынского города. Новгородец знал, что город велик, и даже побывал в нём с ушкуйниками, но что он такой огромный, даже представить себе не мог.
«Как же искать в нём Ачихожию?»
Как в русских или татарских городах-крепостях, посадов не было. Только была степь… и уже городские улицы – ровные, мощёные, дома каменные, один на другой непохожие. По рассказам рязанского боярина Михаила Никодимыча и по рассказам ханского посла Ярослав знал, что в Сарай-Берке поставлен православный храм и службу в нём правит епископ Афанасий.
«Вот кто мне поможет!» – решил молодец и уверенно направился по прямой как стрела улице к центру города. Именно там, недалеко от дворца великого хана, была поставлена церковь.
Только ближе к вечеру, изрядно утомившись, Ярослав оказался перед небольшой, но каменной церковью, над чёрной маковкой которой, видимо, покрытой свинцовым листом, в лучах заходящего солнца сиял золочёный крест. Епископа в храме не оказалось, но церковный служка провёл молодца в добротный каменный дом.
Епископ оказался высоким, широкоплечим, с аккуратно постриженной бородой и усами мужиком, облачённым в светло-серую рясу.
– С чем пожаловал, сын мой?! – густым басом рявкнул священнослужитель. – Почто не знаю?