Ярость валькирии - стр. 9
В отделении, вероятно, наступил сончас, потому что больные разбрелись по палатам, а санитарка открыла окна в коридоре. Потянуло сквозняком, свежим морозным воздухом, и дышать стало легче.
Миронов посмотрел на часы. Где же этот доктор, черт его побери?
Хирург, молодой, долговязый, с длинным носом и черными, по-коровьи влажными глазами, вынырнул откуда-то сбоку, затормозил напротив и, глядя на Миронова с высоты почти двухметрового роста, вежливо поинтересовался:
– Вы из полиции?
– Да! Майор Миронов, отдел по борьбе с особо тяжкими… – ответил Кирилл и ткнул ему под нос удостоверение, пытаясь при этом восстановить в памяти фамилию хирурга. Смешная какая-то! Подковыркин? Подкорытов? Простодыров?
Так и не вспомнил и поэтому вежливо осведомился:
– Вы – Валентин Владимирович?
– Нет, Владимир Владимирович, – усмехнулся хирург. – Как президент… Легко запомнить!
– Простите! – сконфузился Кирилл, хотя никакой вины не чувствовал. Подумаешь, забыл! Но тут же разглядел, что написано на бейджике хирурга. Первородов, чтоб его! И уже официальным тоном спросил: – Что у нас с пострадавшей? Как ее состояние?
– Состояние стабилизировалось, – пожал плечами хирург. – А привезли едва живую. Большая кровопотеря, пульс почти на нуле, пришлось срочно переливать кровь. Сейчас она в сознании, но под действием седативных средств, поэтому несколько заторможена. Выводим ее из шока. На левой руке пришлось зашивать лучевую артерию. Видно, закрывалась руками от нападавшего, и он полоснул по запястью. При таких ранениях человек мигом теряет сознание, и буквально через пару минут наступает смерть от кровопотери. Женщине повезло, что при падении она придавила раненую руку телом, к тому же упала в снег, и это ослабило кровотечение. Операция на лице прошла успешно. Мы, конечно, старались сделать все возможное, наложили косметические швы, и все-таки шрамы останутся. Тут уж не в наших силах что-то исправить. Внутренних повреждений, кстати, нет, лишь несколько гематом, полученных при падении.
Кирилл кивал и быстро записывал в блокнот то, что говорил доктор. Хирург смотрел сверху, как страус, на цепь непонятных каракулей и делал паузы, если майор не успевал за его рассказом.
– Вы сказали: синяки от падения? – уточнил Кирилл.
– Да, разбиты колени и штук пять небольших гематом на теле. Возможно, ее пару раз пнули по ребрам, но от более серьезных повреждений спасла шуба, в которой она была.
– А характер ранений? Можно сказать, чем их нанесли?
– Если хотели бы зарезать, то зарезали бы, – поморщился хирург. – Думаю, скорее, пугали или мстили за что-то. За измену или отказ переспать! Озабоченных в этом плане хватает! Раны, конечно, неприятные, лицо развалено до кости, но хоть глаза не задеты. И еще я думаю, нанесли их не ножом.