Ярость валькирии - стр. 44
Снег вокруг превратился в бурое месиво. В такой снегопад, если даже убийца стрелял из базуки и забросил ее в сугроб, шансы обнаружить орудие преступления почти равны нулю, а если он вновь использовал скальпель, значит, и вовсе искать бесполезно.
Кирилл поднырнул под полосатую ленту заграждения и подошел ближе. Эксперт-криминалист Дмитрич – пожилой, пузатый, в смешной шапке-ушанке, сидел на корточках возле убитой и записывал в большой блокнот результаты первичного осмотра. Кирилл бросил на тело быстрый взгляд.
Женщина в шубе из красивого меха цвета топленого молока лежала на спине, с задранной до бедер юбкой и приспущенными колготками. На бледной, уже начинавшей синеть коже неприятно выделялась полоска вызывающе красных кружев. Багровые комья снега, которые смерзлись в ледяную корку, покрывали не только изуродованное лицо, но и волосы, и пушистый шарф, и воротник шубы, и скрюченные пальцы жертвы, которые торчали из широких рукавов манто. Миронов вдруг вспомнил, как называются эти шубы. Ольга не раз намекала, что заслужила подобную роскошь к десятилетию совместной жизни. Миронов прикинул на глаз ее стоимость. Нет, такую шубку разве что с генеральского жалованья можно себе позволить. Обойдется Ольга дежурным колечком, а если повезет уйти в отпуск летом, то лучше направиться всей семьей в Крым или в Сочи. Ваське семь лет скоро, а он еще моря не видел.
– Привет, Кирюха! – негромко сказал эксперт, даже не обернувшись.
– Здорово, Дмитрич! – ответил Кирилл и присел рядом. – Как ты узнал, что я тут?
– По сопению, майор, по сопению! Да и видел краем глаза, что подъехал. Ох, Киря, Киря, что ж такое деется? Опять баба, молодая и, наверное, красивая. Чего ж он, ирод проклятущий, не унимается?
– Думаешь, наш красавчик?
– А тут и думать нечего! – Дмитрич закряхтел и с трудом поднялся на ноги. – Характер ран – резаные, почти один в один с предыдущими. В принципе, не смертельные, но…
– Но в этот раз он женщину убил! – буркнул Кирилл.
Дмитрич повернулся к нему и криво улыбнулся:
– Я бы не сказал! Тяжкие телесные, но не убийство!
Кирилл с сомнением уставился на истерзанное лицо погибшей и уточнил:
– Я не ослышался? Ты сказал: не убийство?
– Если навскидку, то дамочка от ранений сознание потеряла, изошла кровью и замерзла. Но я подозреваю другое. Смотри, вон там, в уголках губ…
Кирилл пригляделся:
– Пена, что ли?
– Похоже! – кивнул Дмитрич. – И знаешь, она почти не сопротивлялась. На руках всего один порез, возможно, самый первый.
– А юбку ты ей задрал?
– Я, конечно! Сексуальное насилие исключается. На теле ни царапины, ни ссадины, бельишко не тронуто. Могу предположить, что дама – сердечница. Испуг, сердечный спазм, потеря сознания! Тут маньячелло ей личико и расписал. В отличие от тех, что были раньше, очень ровные порезы. Падаль эта – не псих однако! С крепкими нервами!