Ярость одиночества. Два детектива под одной обложкой - стр. 28
К Гроссману Ольгу допустили не сразу, а только после предъявления вишнёвого удостоверения сотрудника Следственного Комитета. Она давно являлась внештатным сотрудником и имела статус консультанта-психолога, но удостоверением козырять не любила, а здесь пришлось.
Кабинет Леонида Лазаревича показался ей таким же огромным, как и регистратурный зал, только без арфы, зато здесь царствовал массивный стол для конференций человек на сорок. Он стоял в середине комнаты в окружении развешанных по стенам портретов выдающихся медиков. В самой большой, витиеватой раме красовался лик «отца мировой медицины» Гиппократа. Венчало кабинетную композицию рабочее место профессора Гроссмана. Хозяин, увидев Ольгу, указал ей рукой на кресло с противоположной стороны стола. Однако Ольга несогласно покачала головой и двинулась ближе к месту, где в кресле, больше похожем на трон, сидел совершенно рыжий, рыхлый, с жёлтой суточной щетиной на лице владелец клиники профессор Гроссман. Его руки с закатанными до локтей рукавами белого халата тоже были рыжими от конопушек и золотисто-седых волос. От профессора пахло алкоголем.
– Ночь выдалась тяжёлой, – будто оправдываясь, сказал Леонид Лазаревич и, взяв с блюдечка ломтик лимона, сунул его в рот, – с автокатастрофы доставили четырёх человек. Резали до утра.
– Отчего к вам? – полюбопытствовала Ольга, – есть же клиники скорой помощи?
– Мы оказались ближе всех. А они пребывали слишком близко к смерти. Трёх удалось спасти… – профессор слегка прищурил глаза, игриво поинтересовался, – Какими ветрами вас занесло ко мне, красавица из Следственного Комитета? Где мы провинились? Что нарушили?
– Австралийскими ветрами, Леонид Лазаревич, – вздохнула, чуть улыбнувшись Ольга.
Гроссман, резко подавшись вперёд, рявкнул:
– Что с Региной?!
– Всё нормально, – поспешила успокоить профессора Ольга, – она жива, здорова.
– У неё неприятности с законом? – всё ещё волнуясь, вопросил Леонид Лазаревич.
– Я здесь, чтобы в этом разобраться.
– Значит, всё-таки влипла во что-то рыжая бестия, – выдохнул профессор, откидываясь на спинку кресла, – ну, правильно! Отца рядом нет, твори что хочешь!
Ольга дала Гроссману минутную паузу, чтобы успокоиться, затем попросила:
– Леонид Лазаревич, расскажите о здешних знакомых Регины. Меня интересуют те из них, которые по каким-либо причинам могли посещать её в Австралии.
– Её? – удивился Гроссман, – или его?
– И его, – поспешила ухватиться за фразу профессора Ольга. – Вы имеете в виду Бориса Эздрина. Он разве бывал в Сартове? У меня имеются данные, что Эздрин подал документы на выезд в Израиль, когда работал в пермской больнице. Сразу после этого уволился и из города исчез. Нигде более не регистрировался. Выехал из страны через два года из Петербурга. Эти два года убытие откладывал. Хотя получил в консульстве Израиля визу на въезд. Сообщал о задержке лично. Причины указывал разные, но все убедительные. Вы в курсе, где он обретался это время?