Ярость и рассвет - стр. 4

Шахразада резко обернулась к двери, заставив две рубиновые капли вздрогнуть, и выпрямилась, вскинув подбородок.

Джахандар сместился в сторону, закрыв лицо руками, позволяя дочери решительно направиться к выходу.

– Прости меня, – прошептала она отцу прежде, чем перешагнуть порог и последовать за группой стражников, возглавлявших процессию.

Когда Шахразада скрылась за поворотом, Джахандар упал на колени и принялся рыдать.

Эти горестные звуки эхом разносились по огромным дворцовым коридорам, отчего ноги девушки подкашивались. Она застыла, чувствуя, как трясутся колени под тонкой шелковой тканью широких шаровар.

– Моя госпожа? – скучающим тоном поторопил Шахразаду один из стражников.

– Ничего, пусть подождет, – задыхаясь, произнесла она.

Охранники обменялись взглядами.

Сражаясь с подступавшими слезами, грозившими оставить дорожки на щеках, Шахразада прижала руку к груди, мимоходом задев кончиками пальцев край тяжелого золотого ожерелья. Громоздкое украшение, усеянное несуразно большими самоцветами неслыханной стоимости, обхватывало горло и душило. Как кандальный ошейник, усыпанный драгоценностями. Пару секунд пленница размышляла, не сорвать ли с себя этот оскорбляющий достоинство и указывающий на рабское положение предмет.

Гнев успокаивал. Служил напоминанием.

О Шиве.

О лучшей подруге. О ближайшей наперснице.

Шахразада поджала пальцы в расшитых золотыми нитями туфлях и снова расправила плечи. Затем возобновила путь, не сказав ни слова.

Сопровождавшие ее стражники еще раз переглянулись.

Когда процессия достигла массивных двустворчатых дверей, ведущих в тронный зал, сердце Шахразады заколотилось вдвое быстрее, чем обычно. Она сосредоточилась на своей цели, стараясь не обращать внимания на протяжный и зловещий скрип петель.

На противоположной стороне обширного помещения стоял Халид ибн аль-Рашид, халиф Хорасана.

Царь из царей.

Чудовище из кошмаров Шахразады.

С каждым шагом она ощущала все возраставшую ненависть вкупе с кристальной ясностью поставленной цели и не сводила прямого взгляда с врага. Горделивая осанка сильно выделяла халифа среди его свиты. По мере приближения к нему стали заметны и другие детали.

Высокая и подтянутая фигура Халида ибн аль-Рашида выдавала в нем воина. Прямые темные пряди были уложены волосок к волоску, намекая на любовь к порядку даже в мелочах.

Шагнув на возвышение, Шахразада встретилась взглядом с повелителем, отказываясь опускать глаза и проявлять покорность.

Его брови слегка приподнялись, перестав затенять светло-карие глаза, которые в ярком свете блеснули янтарем, словно у тигра. Резкие черты лица привлекли бы внимание любого художника.