Ярополк - стр. 3

– Чуть-чуть не забежали! Какие будяки! Вот уж было бы нам! Запомни, сынок. Этот колючий красавец – дивный лекарь. Заболят глаза – насуши корзинок от цветов, отвари и промывай. Ясными будут. Отвар пить можно, от кашля, от чирьев. – И спохватилась: – Пошли покажу тебе хоть пару добрых трав. Вот, смотри! Воробьиное просо. Листья к ожогам прикладывают. Баянушка, а ведь это – царь-трава. Как стрелы небесные, осеняемые громом, гонят в преисподню темную злую силу, так и царь-трава. Листочки нарывы лечат. Главное, запомни: сия травка – спасение от укуса змей, от ядовитых пауков, от всей прочей гадости. – Засмеялась. – Лысым утешение. Хорошо полечить – волосы отрастут.

Замолчала, окидывая растерянным взглядом цветущие луга.

– Сколько здесь добрых сильных травок… Ничего, сынок. Вернешься через три года – обучу всему. Царь-траву запомнил?

– Запомнил, матушка!

– А про цветочные корзинки чертополоха?

– Какого чертополоха?

– Колючего. Будяка.

– Запомнил. Глаза лечит, чирьи. Воробьиное просо от ожогов.

– Молодец! Ты будешь добрым учеником Благомира.

Сердце у Баяна сжалось, прильнул к матери. Она вдруг легко поднялась, понесла его на руках, как малого дитятю, песню запела, уж такую дивную песню: полились у Баяна слезы ручьем.

Не заметил, как украдкою матушка собрала несколько его слезинок в кожаный, с наперсток, бурдючок.

– Матушка, поставь меня! – попросил отрок.

Захлебнулась Власта воздухом, отняла сына от самой себя. Поставила на землю.

– Матушка, я не слышал такой песни.

– Впервой напелось.

– Откуда же слова-то взялись?

Засмеялась Власта, развела руки, показывая сыну весь белый свет, и опять задохнулась воздухом.

– Вот уж и домой пришли.

Зеленые ветлы, толпившиеся над рекой, скрывали от недобрых взглядов селение.

Власта положила руки на плечи Баяна, повернула лицом к степи, к борам на горе, к огромному небу.

– Смотри! Вот она – твоя земля. Люби и помни. Нет крепче крепости. – Повернула сына к себе: – Никогда не лги матери и учителю. Никогда не говори правды врагу.

Власта и Баян подходили к тыну, когда из ворот выехала дюжина всадников. Двое направили коней к идущим по тропинке. Один всадник был в белых одеждах, с белой бородой, другой одет воином.