Ярмарка Святого Петра - стр. 16

Кадфаэль провел купца вдоль предместья, где уже вовсю ставились лотки.

– Ты, наверное, хотел бы устроиться на самой ярмарочной площади? – спросил монах. – Туда ведь сходятся все дороги.

– Э, брат, мои покупатели сами меня повсюду сыщут, – самодовольно ответил купец.

Но несмотря на эти слова, валлиец придирчиво осмотрел все предместье и отнюдь не спешил выбрать себе место. Наконец они миновали предместье и вышли к просторной треугольной ярмарочной площади. Монастырские служки заблаговременно расставили здесь деревянные палатки, в которых можно было и товары запереть, да и переночевать при необходимости. Палатки эти сдавались купцам за отдельную плату. Другие торговцы привезли с собой лотки на козлах и легкие тенты, ну а торговцы помельче – по большей части окрестные жители – собирались спозаранку разложить свой товар на пледах, а то и вовсе на голой земле между лотками и палатками.

Родри было никак не угодить: все его не устраивало. Он искал самое лучшее место. Наконец он приглядел крепко сколоченную палатку неподалеку от аббатского амбара и конюшни. Купец живо смекнул, что съехавшиеся на ярмарку поведут своих лошадей в конюшню и, коли он пристроится поблизости, никак не минуют его товара.

– Вот это мне подходит. Один из моих парней и ночевать здесь будет.

Старший из работников следовал за хозяином и его провожатым, легко перекинув через плечо свою ношу, а второй остался на пристани караулить выгруженные тюки. Получив указание хозяина, работник принялся складывать свой груз в палатку, а Родри и Кадфаэль повернули назад, к реке, чтобы послать второго слугу следом за первым. По дороге они повстречали одного из управляющих. Кадфаэль сообщил тому, что гость из Уэльса выбрал место, и помог им договориться насчет оплаты. Строго говоря, монах выполнил возложенное на него поручение и должен был вернуться в обитель, однако ему не меньше, чем любому мирянину, хотелось потолкаться на людной дороге вдоль Северна. Что ни говори, а такое можно увидеть лишь раз в году, к тому же до повечерия еще оставалось время. И случаю поболтать по-валлийски Кадфаэль был рад: в обители такая возможность предоставлялась нечасто.

Кадфаэль и Родри дошли до того места, где большую дорогу пересекала тропа, спускавшаяся к реке, и с интересом посмотрели вниз. Бристольская баржа уже пристала, и трое матросов начали выкатывать на пристань бочонки с вином. Работой распоряжался дородный, осанистый краснолицый пожилой господин в длинном богатом одеянии. Его надвинутый на голову капюшон был перекручен на макушке, образуя подобие сарацинской чалмы, а широкие рукава развевались, когда он, жестикулируя, указывал, что куда ставить. У него было округлое лицо, полные, до синевы выбритые щеки и колючие кустистые брови. Для своего роста и комплекции он казался необычайно проворным и, судя по всему, считал себя весьма важной персоной, ожидая, что и другие сочтут его таковой с первого взгляда.