Ярко-алое - стр. 66
Советник Канеко прошел вдоль бортов, автоматически оценивая ситуацию и действия министерства. На верхней палубе, в вихре информационных потоков и сменяющих друг друга схем, застыл самурай, командующий операцией. Могучие плечи, слишком прямая спина, сложенные за спиной руки. Тимур позволил себе стать видимым и прямо встретил темный, полыхнувший мгновенным раздражением взгляд. Обветренное лицо в сложных узорах татуировок не выразило ни удивления, ни особого почтения перед свалившимся на голову начальством.
Они обменялись поклонами.
– Господин советник.
Тимур поднял руку, прерывая слишком занятого для всех этих политесов человека.
– Благородный Уэдо, чем я могу помочь? Помимо, – его губы дрогнули в направленной на самого себя насмешке, – роли бюрократической отмычки, разумеется.
Спасательные работы растянулись до самой ночи. Тимур мотался между уровнями, координируя усилия сетевых бригад и работающих в реальном мире анклавников. У него вообще порой создавалось впечатление, что все последние годы состояли из одного сплошного посредничества между разного толка варварами и прочими сословиями – причем проблесков понимания ни с той, ни с другой стороны так до сих пор и не наметилось.
Журналисты, которых едва удалось перехватить прежде, чем те пробились к стремительно теряющему остатки терпения Уэдо, хорошего настроения не прибавили. Оставалось надеяться, что героический советник Канеко, перенастраивающий поисковик и лично залезающий в особенно опасный закоулок Паутины, дабы вытащить забившегося между сетевыми слоями ребенка, затмит в новостях вопросы о причине случившегося. Тимур даже вопли о «дешевом пиар-ходе» готов был приветствовать с облегчением. Пусть и глупо было лезть под руки профессионалам, но, тэнгу все побери, девчушку действительно не могли найти. Он не собирался сожалеть о единственном, что, как казалось, за весь этот бесконечный день сделано было совершенно правильно.
Завершающим аккордом трагедии стала публикация списков погибших, назначение пособий и принесение соболезнований семьям. Последнее должен был взять на себя клан Фудзикава. Однако советник Канеко, пробежавшись взглядом по именам, счел своим долгом лично сообщить скорбные вести наследникам профессора, некогда пытавшегося вбить основы аканийской истории в его беспутную голову. Тимур много лет не вспоминал о старом зануде и, положа руку на сердце, не испытывал какого-то особого почтения. Так отчего же вспышкой бешенства и чувством глухой, унизительной беспомощности отозвались в душе казенные фразы? «Несчастный случай», «трагическое стечение обстоятельств», «скорбим вместе с вами». Когда советник Канеко покинул застывший в немом горе дом, у него в глазах темнело, а губы стыли, будто обожженные парализующим снадобьем.