Яркий закат Речи Посполитой: Ян Собеский, Август Сильный, Станислав Лещинский - стр. 4
В целом, в условиях становления административной монархии, усиления центральной власти и интеграции вокруг нее элит в европейских странах архаические структуры «шляхетской республики» постепенно ослабляли ее. Система государственной власти открывала слишком много возможностей для конфликтов, придавая им законность. В то же время шляхетская «сарматская» культура идеализировала политическое устройство Речи Посполитой. Сарматизм как идеология польских элит складывался в эпоху позднего Ренессанса на рубеже XVI–XVII веков в среде шляхты на почве особого политико-правового статуса дворянского сословия в обществе и государстве. Впервые о сарматизме завел речь польский историк, дипломат и католический иерарх Ян Длугош (1415–1480), а закрепил это понятие астролог Мацей Карпига из Мехова (1457–1523) в трактате «О двух Сарматиях» (1517). Этот труд стал главным источником сведений о Польше и Восточной Европе на Западе. Карпига выводил «славное происхождение» поляков от народа древности – «сарматов», дистанцируясь от «варварского» мира «азиатской Скифии». Идеи астролога развивал историк и дипломат, доктор права и непримиримый враг протестантизма Марцин Кромер (1512–1589) в труде «О происхождении и деяниях поляков» в 30 книгах, написанном в 1555 году.
Идеология сарматизма с самого начала своего формирования основывалась на идеализации существующего политического строя польского государства. Один из первых сарматских идеологов Станислав Ожеховский (1515–1566) заявлял, что «Польша совершенна во всем». Эти слова стали своеобразным лозунгом, отражавшим суть представлений сарматского народа, в данном случае, польской шляхты, о себе. Идеальное государство держится, по мнению Ожеховского, на власти свободного народа (шляхты) и Богом данной религии – католической вере: «…ни один человек на свете (из всех) живущих в христианском мире, не является свободным. Потому что он не истинный шляхтич и не имеет на это никакого права». Основополагающим положением сарматизма стал постулат об особом происхождении польского народа, под которым понималось только дворянство[5].
Шляхетские ораторы воспевали замкнутый «пейзанский» стиль жизни в «маентках», рыцарские доблести и «истинную» католическую веру. Они нередко сравнивали государственные и правовые системы соседних государств с образцами античной державной мудрости – Древним Римом, Персией и Карфагеном. Они заявляли, что существуют народы, поклоняющиеся верховной власти, как Богу, в странах, где даже со свечкой не найти свободных людей. В их речах и сочинениях Речь Посполитая представала в образе хора, в котором звучит не один королевский альт, а множество «вольных» голосов поддерживают одну мелодию. По мнению польского историка Януша Тазбира, три элемента, «три догмата» сформировали сарматские представления о роли Польши в Европе: «догмат о европейской житнице», миф о «бастионе христианства», а также убеждение в совершенстве политического строя Речи Посполитой