Яр. Классический детектив - стр. 7

Яр подошел, и бережно, как хрустальную вазу взял ее руку, будто душевная боль могла сделать ее уязвимой и физически.

– Лера, я тебе очень сочувствую. Это огромная потеря, но поверь, время лечит. И мы обязательно найдем злодея.

Я отметил это «мы». Но пока не решил, как к нему относится. Гордеев же участливо смотрел девушке в глаза своими бездонными колодцами, и голову могу дать на отсечение, ей сейчас было плевать на всех злодеев в мире. Она таяла под его взглядом как свеча под летним солнцем. Я подавил напрашивающийся смешок. Просто удивительно. Ночью это была натуральная снежная королева в своем дворце. Холодная, уравновешенная, всеми распоряжалась и помыкала. Я даже немного робел перед ней. И вот, королева тает. Стало даже завидно. Я бы от такой поклонницы тоже не отказался.

– Тебе лучше уйти отсюда, – Яр украдкой кинул взгляд на тело, – Пойдем, поговорим в другом месте.

Разговор затянулся минут на сорок. Когда сыщик вернулся, труп уже увезли, эксперты заканчивали свои священнодействия. Я ждал давешнюю пышнотелую даму, которая пообещала мне выделить комнату для предварительного опроса свидетелей, не хотелось вызывать всех в участок. Здесь же даже без тела, было как-то неуютно.

По виду Гордеева, который был по-прежнему собран и деловит, можно было подумать, что он действительно с девицей разговаривал. Хотя я бы не исключал и менее невинного занятия. Утешать несчастную, в конце концов, можно по-разному. Яр бегло осмотрелся.

– Ну, здесь все ясно. Можно двигаться дальше, – он небрежно взъерошил ежик волос. Мне было ужасно интересно, что именно ему ясно, но спрашивать я, естественно, не стал.

– Нужно опросить домочадцев, – это было утверждение, но в обращенном на меня взгляде явно стоял вопрос. Я мог его прогнать. Причем уверен, в этом случае он вряд ли стал бы спорить. Воспитание не позволило бы наглеть и лезть на рожон. Излишняя интеллигентность, на мой взгляд, делает людей мягкими, уязвимыми, я считаю это слабостью недопустимой для профессионального детектива. Уже позже я узнал, что у Гордеева эта обволакивающая, убаюкивающая мягкость только на поверхности. Если же дело доходило до критической точки, по мнению Яра, критической, у него проступала железная воля и непоколебимое упорство в достижении цели. Все равно что пнуть стог мягкой осенней травы в уверенности, что с легкостью поднимешь его в воздух, и отбить ногу о запрятанную внутрь стальную балку. Со мной в детстве такое случалось.

– Нужно опросить, – кивнул я. В этот момент появилась, наконец, Елизавета как ее там и сообщила, что решено выделить нам библиотеку. У них еще и библиотека есть. Может, и тронный зал имеется? Я махнул Гордееву, приглашая его с собой. Он слегка склонил голову набок, выражая одновременно изумление и благодарность.