Янтарные цветы - стр. 22
Похоже, этот доктор – второй такой человек. Он понимает. Он потерял дочь. Душевная боль – его близкая подруга. По крайней мере, я хочу на это надеяться.
Снова жму кнопку на айфоне. Щелк! Готова третья фотография. Надо было сделать это еще три дня назад, пока стебли цветов не погнулись, а черные глазки не уставились обреченно в землю.
Всю историю целиком знает только Энджи. Но ее больше нет.
Чахлые сюзанны под окном меня не обманут. Уж я-то знаю, что в каждом из тридцати четырех цветков огромное количество семян – хватит, чтобы весной рудбекиями зацвел весь двор. Я надеваю перчатки и вооружаюсь жестянкой с гербицидом. Интересно, ему нравится за этим наблюдать? За годы практики я поняла, что гербицид – самый эффективный метод. В семнадцать я вырывала сюзанн с корнем.
Налетает ветер, бросая мне в лицо брызги гербицида. У него горький металлический вкус.
Если долго тут провожусь, опоздаю, а мне ведь надо забрать Чарли с тренировки. Я наношу на цветы последний слой отравы, стягиваю перчатки и бросаю их рядом с жестянкой. Затем хватаю с кухонного стола ключи, запрыгиваю в свой «Джип» и еду в спортзал для девятиклассников. Штаб-квартира «Строптивых жеребят». На тротуар высыпают щебечущие, строчащие эсэмэски девчонки в неприлично узких спортивных шортах. Мамы могли бы со спокойной совестью пожаловаться на такую «форму», но не жалуются.
Распахивается задняя дверь – я, как обычно, вздрагиваю.
– Привет, мам! – Чарли забрасывает на сиденье синюю найковскую сумку, в которой меня всегда ждут пахучие сюрпризы, и тяжеленный рюкзак с учебниками. Следом запрыгивает сама.
Чистое ангельское личико. Обалденные ноги. Крепкие мышцы – впрочем, еще не способные дать отпор. Невинна – и вместе с тем нет. Я не хочу это сознавать, но я научилась видеть Чарли его глазами.
– Как меня бесит мой ноут! Он жутко тормозной!
– Как уроки? Тренировка?
– Умираю с голоду! Нет, правда, мам, я вчера даже распечатать домашку не смогла. Пришлось взять твой комп.
Эта красавица, любовь моей жизни, по которой я тосковала весь день, уже начинает действовать мне на нервы.
– «Макдоналдс»? – спрашиваю я.
– Агаааааа!
Меня уже давно не мучает совесть за эти послетренировочные набеги на фастфуды. Они ничуть не мешают моей дочери полноценно ужинать два часа спустя. Чарли ест минимум четыре раза в день и остается высокой стройной веточкой. У нее мой здоровый аппетит спортсменки и такие же рыжие волосы, а от отца она унаследовала глаза, меняющие цвет вместе с настроением. Серые – когда устанет. С фиолетовым отливом – когда всем довольна. Черные – когда очень зла.