Янмэйская охота. Том I - стр. 25
И вдруг порыв ветра метнул шар в сторону. Трос заскрипел, лебедка вздрогнула.
– Стопори! – крикнул Гортензий.
Слуга – новичок в полетном деле – отпустил маховик и потянулся к стопорному рычагу. Шар дернулся на ветру, маховик вырвался из рук второго слуги и с бешеной скоростью завертелся. Шар понесся прочь от поместья.
– Держи! Лови! Улетит! – завопил в панике мастер Гортензий.
Слуги пялились на лебедку, боясь подступиться – с такою скоростью она крутилась. Рико кричал с башенки:
– Остановите ее, ишачьи дети!
Мальчишки визжали. Шар несся по ветру, быстро уменьшаясь в размерах.
Вот в эту минуту Хармон понял, что ни капельки не любит Низу. Взбесившийся небесный корабль нес девушку неведомо куда, и если бы Хармон любил, то сейчас орал бы от ужаса. Но он не утратил покоя. Хладнокровно огляделся по сторонам, нашел глазами нужный предмет, мысленно сказал Низе: «Пускай не люблю, но и не дам тебя в обиду». Схватил лопату, подбежал к лебедке и огрел по стопорному рычагу. Лебедка грохнула, заскрипела, затрещала – и прекратила вращение.
– Так-то!
Довольный собой, Хармон отбросил лопату. Секунду спустя веревка выбрала всю слабину, натянулась как струна и порвалась. Шар достался ветру.
Хармон застыл истуканом и глядел, глядел вослед. Небесный корабль уменьшился до размеров яблока, ореха, горошины.
– Чего все стоите, спали вас солнце?! – кричал Рико. – Быстро в погоню! Она же разобьется о скалы! Живей в седло! Дайте мне коня!
Не было тут никакого коня, да и смысла в нем не было: ветер не догонишь.
Пускай не любовь, но что-то все же жило в сердце Хармона. В глазах у него потемнело, голова закружилась, все подернулось пеленой. Он еле мог видеть пятнышко шара на синеве неба. Да и к лучшему, наверное: не стоило ему видеть, как корабль размажется о скалу. Хармон сел и закрыл лицо руками.
– Эй, он вроде падает! – крикнул мальчишка.
– Падает, но как-то медленно…
Мастер Гортензий хлопнул в ладоши:
– Ха-ха! Там есть клапан, чтоб стравить водород. Видать, Низа его нашла. Девица с головой!
Вечером шар нашли на восточном конце долины и телегой привезли в поместье. Низа была совершенно цела, а даже если бы сломала себе что-нибудь, то, пожалуй, не заметила бы этого. Гордость переполняла девушку, она не могла думать ни о чем, кроме одного:
– Конь, что скачет по небу! Я правила небесным конем!
Хармон попытался извиниться перед нею. Он – идиот. Коли в корзине человек, надо было привязать вторую веревку. И лебедку нельзя было резко, надо было – потихонечку. Прости, Низа, что тебе такой дурачина достался.
Низа так и не поняла, что стала жертвой несчастного случая. Она решила: Хармон намеренно порвал веревку. Она обняла его, поцеловала в щеку и шепнула: