Янки из Коннектикута при дворе короля Артура - стр. 40

Специализированные тайные школы я равномерно распределил по территории всего королевства, и жаловаться на их деятельность мне не пришлось ни разу. Мои планы по поводу расширения сети этих секретных школ шли гораздо дальше, и я надеялся, что никто не спугнёт это тайное продвижение. Наибольшей секретностью я окружил деятельность моего любимейшего детища – Нового Вест-Пойнта, моей излюбленной Военной Академии. Это военное заведение было мной тщательно законспирировано и ограждено от посторонних взглядов, и в этом смысле его засекреченность едва ли уступала засекреченности моего второго любимого дитяти – Морской Академии «Девятый Вал», расположенной в отдалённом и забытом богом морском порту Чико-Чико-Эль-Фаллуда. Обе академии процвели, наполнив моё сердце неистовым ликованием и радостью.

Всё это время Кларенс был рядом со мной. За многие годы службы он стал моим верным соратником, сотрудником и другом, причём мне ни разу не пришлось пожалеть о своём человеческом выборе. Ему стукнуло уже двалцать два года, и он стал главным глашатаем и исполнителем моих рескриптов и воплотителем моих предначертаний. Сам же он полагал себя моей правой рукой и весьма гордился своим статусом. В жизни я не встречал малого чудесней его, под моим руководством и при моём наставничестве он научился практически всем премудростям вдминистрирования и оказался мастером на все руки. В последнии годы я мягко и настойчиво направлял его энергию в сторону журналистского дела, ибо мне казалось, что уже давно на круглдом Столе пришла пора основывать газеты и журналы.

Логика говорила, что лучше начинать не с большой газеты, а какого-нибудь мелкого еженедельного листка, который должен был быть пробным шаром вброшенным мной, я мечтал быть зачинщиком цивилизации. Я сразу понял, что Кларенс чувствует себя в этих делах, как рыба воде, по сути, его внутренний мир был создан для газетной суеты и поиска сенсаций, а сам он был идеальным папарацци! Кларенс явил мне пример истинного раздвоения если не личности, то мыслительного процесса – он говорил на языке шестого века, а писал статьи языком жёлтой прессы века девятнадцатого. Его литературный слог и талант мужал и развивался если не по часам, то точно – по дням. Он уже уверено поднялся на уровень провинциальных газетёнок современной Алабамы, и его передовые статьи не уступали тамошним ни стилем, ни содержанием.

В поле нашего зрения располагались ещё два больших начинания, способные перевернуть все внутренности средневековья – почта и телеграф. Вернее, телефон и телеграф. Из классики хорошо известно, что надо делать революционным массам для того, чтобы взять власть в свои руки в одном отдельно взятом королевстве – захватить почту и телеграф! О том, что впридачу к захвату почты и телеграфа следует также реквизировать винные склады, пакгаузы и оружейные ямы, мы в ту пору не имели и понятия. Скоро в области телефонизации у нас появились кое-какие успехи. Сначала к восторгу участников, мы опробовали первые телефонныфе линии на себе, и при этом рстарались держать свою затею в глубокой тайне. Небольшая партия верных рабочих прокладывала кабели по ночам, избегая людных мест и скопления народа. Линии прокладывались под землёй только лишь потому, что ряды столбов наверняка привлекли бы к себе слишком много внимания. Проложенные под землёй линии проводов работали просто отлтчно. Я придумал новаторский способ изоляции медных проводов, и теперь можно было совершенно не опасаться за их сохранность. По моему требованию линии должны были быть идеально прямыми и как можно реже пересекать дороги. Таким образом мы свыязывали в единую сеть все крупнейшие города королевства. Везде вдоль маршрутов я оставлял специалистов, которые должны были денно и нощно блюсти состояние сети. При ночной прокладке линий мы ориентировались на дальние огни. Никаких направлений, дорожных указателей в королдевстве не было, и местные аборигены были так косноязычны и тупы, что никто не мог сказать, где мы находимся, и куда бежать. В основном местное население было осёдлым, и никуда, кроме как на моседний луг или на рынок не ездило, да и намерения такого ни у кого не могло появиться в силу забитости и темноты. Изредка какой-нибудь селянин так напивался в местном пабе, что начитнал плутать по полям и поневоле попадал в другой город, и это бывла просто беда, потому что человек не понимал, где он, а спросить, что это за место, у него не хватало фантазии. Имея такое запустение, мы попытались поправить дела и стали рассылать топографические экспедиции с целью составить подробную карту королевства. И нас неминуемо ждал бы успех, если бы не палки в колёса, которые нам втыкали церковники – попы постоянно возникали на нашем пути и чинили нам всяческие препятствия. Их козни представляли для нашего дела и даля нас серьёзную угрозу, и мы вынуждены были отложить эту затею в долгий ящик. Настраивать против себя церковь и ны не рискованная затея, а в наши времена это было просто убийственное мероприятие.