Якудза из другого мира - стр. 22
Простейший психологический ход – выводишь человека из себя, потом случайно причиняешь себе боль и вот он уже торжествует. А когда человек вволю поиздевается, то у него появляется чувство жалости к тому, над кем он только что изгалялся. Манипуляция прошла успешно. Три фазы пройдено, осталось пройти последнюю – жалость к наглецу. Не хотелось переться среди ночи в сомнительный райончик.
– Да уж, все названия подходят к Изаму. Сэнсэй, ну и куда такого выпускать? Он же голову разобьет, как только спустится на тротуар, – сказала Мизуки, когда издевательский смех старика и его ехидные комментарии чуть притухли.
– Ладно, пусть остается. Но циновку пусть кладет у выхода.
– Чтобы было больше воздуха? – буркнул я.
– Чтобы не ворочался во сне и не опрокинул мои склянки с лекарствами, неуклюжая беременная черепаха, – снова покатился старик.
Мизуки тем временем взглянула на экран телефона и поднялась.
– За мной приехали. Сэнсей, надеюсь, что вы не убьете мальчишку за ночь. Изаму, а ты не болтай языком, чтобы на него не наступили. Утром тебе привезут одежду и телефон. Подкину немного деньжат на первое время. Так что не ругайтесь тут… без меня.
– До встречи, Мизуки-тян, передавай отцу пожелание крепкого здоровья и вот… – старик легко поднялся с пола и снял со стеллажа небольшую запечатанную склянку с фиолетовой жидкостью.
– Благодарю тебя, Норобу-сэмпай, – поклонилась Мизуки, беря склянку из рук старика.
После этого она подмигнула мне и легко выскользнула из дома. Я проследил взглядом за её походкой. Ох и хороша же, прямо вот так взял бы, да и… проводил до машины.
Норобу сидел, глядя перед собой вплоть до того момента, как на улице раздался хлопок двери автомобиля. После этого он взглянул на меня.
– Вот теперь рассказывай.
– Чего рассказывать? – прикинулся я непонимающим.
– Демон, рассказывай, как ты завладел телом этого толстого мальчика. Я знаю многих сикигами, которые овладевали человеком. Кто ты из них? Горёсин? Дайтаро Боси? Кто ты? Скажи прямо – кто ты и что делаешь в нашем мире? Не вздумай юлить – тебе же будет хуже.
Я чуть помолчал, потом подошел к столику и налил себе чай в глиняную чашку. Старик даже бровью не повел, продолжал смотреть на меня.
Ну что же, ты хотел откровенности? Я дам тебе её.
Что мне терять, в конце-то концов? В случае чего сошлюсь на больную голову.
– Отец, ты прав, я не из вашего мира. Но я и не демон. Так получилось, что я попал сюда. Не перебивай, я постараюсь уложиться кратко.
Отпил душистый отвар, прополоскал горло и начал говорить. Рассказал про суровую школу жизни детского дома, потом выход во взрослую жизнь и уход в армию. Рассказал, как мыкался никому не нужный с работы на работу. Рассказал про борьбу с несправедливостью и уничтожение преступников. Рассказал про последнее дело, благодаря которому очутился здесь.