Якса. Царство железных слез - стр. 12
Грот оказался в кругу стен.
Дзергонь приветил инока ударом по голове: палкой в руке битого оспой воина в старой кожанке. Градские стражники не слишком-то отличались от хунгуров. Беглецов, которых они впустили во врата, тех, кто ожидал всего, только не такого отношения, погнали ударами палок и древков копий куда-то меж домами. На майдан, отмеченный высоко торчащим журавлем. Крики и вопли загонщиков. Квадратные тупые морды стражи – как маски язычников. Вдруг земля под ногами Грота исчезла, и он полетел вместе с остальными вниз, в яму. Стражники захлопнули над ними дубовую решетку, встали на карауле с копьями на плечах; один посвистывал и о чем-то говорил сам с собой. Инок, ощущая боль, поднялся из грязи и сора. В яме было мокро, на дне плескалась вода – тут можно было лишь стоять, опираясь о глинистые стены.
– Что вы делаете? – воскликнул кто-то. – За что? Мы не хунгуры!
– Выпустите нас, чтоб вас лесной бес…
– Милости!
Ответ пришел быстро. Один из стражников равнодушно глянул в яму и сплюнул на головы узникам. Пожал плечами, словно бы ему не было до этого никакого дела, и отошел – так, чтобы не видеть плененных.
Никто ничего не понимал. Грот впустую расспрашивал товарищей по несчастью. Их приняли за лазутчиков? За больных? Что, ясный бес, вообще творится в этом Дзергоне?!
Разгадка пришла в сумерках. Они стояли, озябшие, по щиколотки в воде и грязи. Невысокая женка в бурой камизе, с заплетенными вокруг головы косами, тихо плакала, а бородатый мужчина ее успокаивал. Остальные ждали.
Наконец, со скрипом поднялась решетка. Один из воинов спустил лестницу – не глядя, как и на кого та упадет. Махнул приглашающе рукою. Грот поднимался третьим. И сейчас же пожалел, что выставил голову из ямы.
Снаружи ждала городская стража. Хватали каждого, выкручивали ему назад руки, вязали крепким ремнем. А потом – гнали узкими улочками, выложенными деревом, меж сбившимися на подгородье бревенчатыми домами; серые стрехи опускались так низко, что порой приходилось склонять голову, чтобы не зацепиться. На площади посреди града уже стояла толпа. Серо-белые рубахи гридней, бурые да зеленые накидки слуг и хозяев. Шлемы и шишаки стражников блестели в свете факелов.
Никто не кричал и не повышал голоса. Толпа была молчалива, но не враждебна, не бросалась камнями либо горстями грязи.
Грот почувствовал рывок. Двое гридней подхватили его под руки. Отволокли недалеко – у колодца виднелся ряд из шести толстых кольев. Инока прижали спиной к одному из них.
– За что?
Когда ему выкручивали – больно – руки за спину, избегали его взгляда, как побитые псы; он почувствовал, как вяжут его ремнями к столбу. Плохо обскобленное дерево терло и царапало спину. Рядом он слышал крики и стоны прочих – их привязывали к столбу точно так же, как и его.