Яга и Горыныч. Дракон в деле - стр. 39
— Да пес бы его побрал, это твое Лихо! — буркнул дракон, с горем пополам все-таки преодолев крыльцо и взявшись за ручку двери. Причем взялся он, явно не рассчитав силы, так что накрепко прикрученная железка неожиданно отвалилась и шлепнулась прямо на босые пальцы Горыныча.
— Уй-уй-уй! Проклятая тварь… надо было сразу ее пришибить!
Змей с руганью запрыгал на одной ноге, шипя и отчаянно держась за больное место. И надо же было такому случиться, что вторая его нога внезапно поехала на совершенно сухих досках, отчего и без того болезный дракон поскользнулся и со всего размаха грянулся навзничь, отшибив себе не только спину и копчик, но еще и затылок!
— Яга-а-а… — простонал он снизу, уже не зная, за что ему держаться. — Проклятье, это что, всегда так?!
— Увы, — с сожалением подтвердила я, поднимаясь на крыльцо и помогая змею сесть. — Удача от тебя отвернулась. Ты будешь постоянно спотыкаться, падать там, где даже ребенок спокойно пройдет, биться обо все подряд… все неприятности, которые только могут случиться, обязательно с тобой произойдут. Если за нож возьмешься — обязательно порежешься. Из лука попробуешь выстрелить — в ногу себе попадешь. Если в лес пойдешь, то непременно или дерево на тебя рухнет, или заблудишься в трех соснах, или на косолапого наткнешься. Купаться отправишься — ногу сведет так, что утопнуть можешь…
— И что, нет никакого способа от этого избавиться?
— Есть. Надо Лихо отыскать и прощения у него попросить.
— Чего?! — вытаращился на меня Горыныч, но тут треснулся лбом о дверной косяк и тихонько взрыл: — У-у-уй! Да что ж такое-то?!
Заставив его пригнуть голову, я бережно и аккуратно провела его через уставленные вилами, метлами и ведрами сени. Так же осторожно завела в дом, усадила на массивную лавку и строго посмотрела сверху вниз:
— Сиди здесь. Не вздумай даже подняться — упадешь. Я сейчас тебе синяки намажу, а потом будем думать, что делать дальше.
Горыныч горестно застонал.
— Тварь ушастая… не буду я перед ней извиняться!
Крак!
— А-а! — взвыл в голос оказавшийся на полу змей и злобно пихнул развалившуюся прямо под ним некогда крепкую скамью. Причем пихнул до крайности неудачно — торчащий из обломка длинный заусенец больно впился ему в кулак, отчего змей взвыл еще громче, попытался подняться, но тут же поскользнулся и снова упал, после чего окончательно озлился и разразился очередной порцией брани.
— Сиди спокойно! — прикрикнула на него я из другой комнаты. — Ничего не трогай — поранишься только!
Горыныч в очередной раз выругался, однако попыток подняться больше не предпринимал. Когда я вернулась с небольшой баночкой, он покорно позволил смазать все свои ушибы. Стерпел детальный осмотр. Покрутил левой рукой, окончательно убедив меня в том, что в лечении она больше не нуждается. Однако когда я протянула ладонь, чтобы помочь ему подняться, посмотрел на меня, как на ненормальную.