Яфет - стр. 6
– Не останавливаться!.. Кто остановит повозку, будет покаран на горло!
Слева плечи обагряет зловещим красным светом распухшее алое солнце, что уже наполовину опустилось за виднокрай. Небо медленно темнеет, слабо проступают первые звезды. Месяц наливается оранжевым. Воздух еще теплый, но усталые люди и животные чувствуют, каким прохладным он станет среди ночи.
– Не останавливаться! – кричал Громострел с коня. – Иначе нам не пройти!
Вместе с ним по стану разъезжают простые военачальники, что подчиняются ему и Яфету, тоже понукают и подгоняют людей. То здесь, то там в алом свете заката поблескивают шлемы конников.
– Да что там? – кричали измученные люди со всех сторон. – Враги? Нам лучше умереть здесь, пока наши пальцы еще держат оружие!
– Не враги, – орал старший воевода. – Хуже!
– Что может быть хуже?
– Может, увидите, если поторопитесь!
Ряд воинов, костяк его рода, бросились подгонять изможденных людей: беспечный Громострел зря орать не будет. Другие же сами впряглись в постромки, хватаются за колеса, тащат, рвут жилы, выволакивают повозки из колдобин. Хрипят, но тащат, ибо спасают не себя, не свои жалкие жизни, будь они прокляты, а свою поросль, свой народ, которому либо жить и плодиться, засевая всю землю, либо по их слабости сгинуть прямо сейчас.
Воеводы тоже велели своим воинам помогать выталкивать, а если и надо, тащить на себе телеги, чтобы не заморить до смерти и без того обессиленных людей.
Шатаясь, наполовину в бреду, они брели, падали, скользили по розовой слизи, иные уже не поднимались. Яфет тоже упал, но вдруг смутно ощутил, как подхватили чьи-то руки, мокрые и липкие, протащили несколько шагов. Там он снова повалился на землю, с ним рухнул и его спаситель. Как сквозь туман тцар узрел старого воеводу Громострела. Тот дышит хрипло, грудь в крови, странно смешиваясь с липким соком, борода слиплась в косицы.
– Что… с… тобой? – прошептал Яфет одними губами.
– Мы… должны… пройти… – ответил Громострел, тяжело дыша.
– Почему… откуда эти раны?
Кровь слабо течет из множества ран на груди старшего воеводы. Он даже скинул кожаный панцирь, чтоб было легче и быстрее двигаться. С трудом растянул бледные губы в попытке усмехнуться:
– Надо… было пройти…
Он упал навзничь, глаза смотрели в небо. Нож на поясе в крови, и Яфет понял с содроганием, что старый воин сам себя колол, чтобы заставить двигаться, очнуться и тащить его, Яфета!
Широкий лепесток, покачиваясь в плотном воздухе нежно опустился на грудь Громострела. Его хватило, чтобы закрыть и лицо. Тцар застонал от горя, заставил себя подняться, дико осмотрелся.