Ядерные ангелы - стр. 8
– Заур, дружище, ты даже не понимаешь, как неправ.
После чего меня стошнило на синий пол. Во рту стало еще на один зуб меньше.
– Жаль, я не узаконил тебя в Парадизе. – Заур провел ладонью по лысине. Верный признак, что нервничает. – Зря ты, Край, покинул Вавилон.
Меня уложили рядом с Рыбачкой – точнее, уронили, пребольно пнув чуть выше поясницы.
У лица то и дело мелькали каблуки – вот армейские ботинки, вот кроссовки, вот чего подороже, но пахнет это «чего» вовсе не деньгами, но запревшими портянками.
– С киллерами что? – визгливо поинтересовались наверху.
– В Управу их, грешников, – распорядился Заур.
Похоже, он у законников вроде командира, по статусу круче остальных.
– Esta bien![6] – взвизгнули вновь, но уже по-иностранному.
– И врачей к Президенту пустите. А то еще отдаст богу душу.
Меня и Рыбачку подняли на ноги. Пару раз в воспитательных целях двинули прикладами, чтобы не вздумали дергаться и стояли ровнее.
Сирена продолжала выть – с оттяжкой, противно.
Ругаясь и размахивая оружием, палачи выпроваживали журналистов из «кинотеатра». Наших-то всех уже вытолкали взашей, не опускаясь до церемоний и любезностей, а теперь пытались без членовредительства избавиться от импортных. Те же старательно играли «твая мая не панимай» – и при этом стояли насмерть, микрофоны и фотоаппараты не прятали, снимали на видео все, что происходило в зале.
Растолкав иностранцев, в зал ворвалась белоснежная медбригада с носилками наперевес, капельницей на стойке и алюминиевыми чемоданами лекарств.
Зазвучало:
– Подготовить к реанимации… посторонним удалиться… антисанитария…
Зондеркоманда в халатах действовала так уверенно и агрессивно, будто ее члены собрались не жизнь гаранту спасти, а зачистить территорию – вплоть до микроорганизмов.
Появление докторов встретили криками.
Поначалу я не понял, что случилось.
Ну, кричит себе народ и пусть. Рот есть, так чего ж не открыть? А потом сообразил: не держат меня, не норовят ударить. Пусто стало вокруг: я, Рыбачка – и все.
Кричали палачи – те, что Президента собой прикрывали во избежание дальнейших посягательств на его государственную жизнь. Недолго, бедолаги, надрывались – секунду, две от силы. Когда я обернулся к расщепленной пулями тумбе, они уже были мертвы. Все. Лежали поломанные, разорванные, смятые, через одного извергающие алые фонтаны из обезглавленных тел.
Вооруженные мужчины, опытные бойцы, чья работа рисковать постоянно жизнью, – и вот так?!
– Святые моторы, Край… – пробормотал Рыбачка, умудрившись встать на колени. – Ах дерьмо!
На все сто согласен – от твари, что еще минуту назад была Президентом, несло, как от сельского нужника в июльский полдень.