Яд власти - стр. 10
Стук копыт далеко впереди резко оборвался. Зато отчаянно заржал Гордый и наступила тишина. Сердце сжалось от ужаса. Неужели! Хисг едва не выпрыгнул из седла от нетерпения. Но вот конь с треском вылетел из-за поворота. Превеликий Создатель! Хисг резко осадил коня. Возле поваленной через тропку ёлку Гордый нервно перебирает копытами. А в седле… Дыхание спёрло, никого!
Хисг с ходу соскочил с коня. Острые иголки на пушистых ветках оцарапали лицо и руки. Ужас! Хисг схватился за сердце, ноги предательски подогнулись. Великий Сахем лежит прямо на земле. Правая рука на груди, левая откинута в сторону. А голова, Хисг наклонился ближе. А голова неестественно вывернута влево. Кажется, будто витус Умелец пытается рассмотреть собственную спину.
– О господи! – из-за плеча выглянул один из егерей.
– Что? Что там? – заверещал за спиной другой.
Хисг замер на месте. Окружающий мир исчез, пропал, растворился за ненадобностью. Стихли ветер и шелест высоких сосен над головой, умолкли птицы, пропали даже запахи. Что же делать? Куда бежать? Хисг в растерянности уставился на Великого Сахема. Вопросы, вопросы без ответов.
На грани слуха раздался писк. Показалось? Хисг приподнял голову. Нет, не показалось. Правый рукав великолепного охотничьего костюма витуса Умельца рассыпался горсткой серого пепла. С запястья Сахема соскользнула большая тёмно-синяя капля. Пламени нет, дыма нет, однако странная капля прожгла камзол и скатилась по груди Сахема. От лёгкого шлепка Хисг вздрогнул, капля плюхнулась на землю, рыжие травинки под ней тут же обратились в пепел и рассыпались.
Писк сотен комаров словно долото ударил в уши. Хисг тряхнул головой. В памяти тут же всплыли жуткие истории о том, что происходит сразу же после смерти Великого Сахема. Пусть правитель Вилуры бессмертен, однако он всё же может умереть как простой смертный. Другое дело, что витус Умелец обычно заново воскресает на Утёсе. Там, говорят, специальный домик построен. Историй гибели Великого Сахема превеликое множество, но все они начинаются совершенно одинаково – с комариного писка.
– Бежим! – Хисг резко рванул прочь от Великого Сахема.
Молодые помощники тут же развернулись следом.
В самый неподходящий момент левый сапог зацепился о поваленную ёлку. Хисг грузно шлёпнулся на землю. Ушибленные рёбра отозвались болью, сломанная ветка оцарапала лицо. Однако Хисг всё равно резво вскочил и припустил со всех ног за помощниками. Лошади как ни в чём не бывало остались на узкой тропинке.
Каждая лошадка из личных конюшен Великого Сахема стоит целое состояние. Однако Хисг не раздумывая пробежал мимо. Вперёд! И только вперёд! Выпирающие из земли корни больно бьют по ногами. Дыхание спёрло. На лбу выступила обильная испарина. А сзади, Хисг прибавил ходу, гремит и грохочет зловещий писк миллиардов невидимых комаров.