Яд моей любви - стр. 16
– Елизонька, это, похоже, твой, – хмыкнула Патриция удивлённо. – Кто тебе звонит в такую рань? Все нормальные люди спят или ненормальные собираются на работу.
– Сиди, я схожу, – великодушно предложил Артур, вставая с дивана.
Я равнодушно пожала плечами: мне было совершенно всё равно, кто звонил в такую рань, я мечтала только добраться до своей маленькой съёмной квартиры на несколько суток и лечь спать. На минуту скрывшись за дверями, парень вернулся с моим телефоном и протянул. Лениво привстала со своего места, упала бы обратно, если бы Тарасов не поддержал за локоть, и забрала трезвонящий в истерике мобильник. Однако то, что в следующую секунду я услышала на другом конце трубки, заставило мгновенно проснуться и встрепенуться. На экране возникло красивое надменное лицо Маланьи Абботанс.
– Лиза, – разнёсся по комнате высокий нервный голос. – В твоей квартире нашли труп твоего мужа. Чёртовы менты забрали меня в СИЗО. Следователь – Волинский. Слышишь!
Экран погас, и я ощутила, как по спине пробежался табун мурашек, а внутри стало некомфортно. Перед глазами заплясали чёрные мошки, и я судорожно рванула ворот белой блузки, который сейчас показался возмутительно удушающим и каким-то жёстким, словно впивающимся в кожу. Краем уха услышав, как оторванная пуговица застучала по полу, отстукивая какой-то похоронный ритм, едва не разрыдалась от страха и подкатившей паники. К такому меня жизнь точно не готовила. Я могла предположить всё что угодно, но не такой поворот событий.
Кажется, я даже потеряла сознание на мгновение, потому что, открыв глаза, поняла, что едва не завалилась вперёд на стеклянный столик, и буквально висела в воздухе, поддерживаемая двумя парами крепких мужских рук, не давших приложиться лицом. Вокруг мельтешила Патриция с настойками и какими-то магическими вытяжками. Сунув одну из этих склянок мне под нос, она тут же наколдовало ведёрко, в которое меня и вывернуло. Голова прояснилась, перед глазами перестали плясать цветастые круги, вернулся слух и осязание. Постепенно я смогла поймать точку равновесия и сесть обратно на диван.
– Елизонька, чёрт бы тебя побрал, ну ты вообще, что ли! – телеведущая схватила со стола какой-то журнал, обмахивая им меня, и едва, сама не истерила в голос. – Что вы стоите, придурки, уложите её! Да не на пол, идиоты! На диван! Она и так едва в сознании, второй раз применять парикату нельзя, она половину собственной магии тогда на полу оставит. Медленнее! Вы что с ней обращаетесь, как с бревном!
– Не надо меня укладывать, всё нормально, давление упало, наверное… – свой собственный голос я едва узнала, он показался каким-то глухим и потерянным и доносился сквозь плотный слой ваты. – Чёрт, телефон сломался, что ж за день сегодня такой…