Ячменное зёрнышко. Сборник рассказов - стр. 7
Что он судил?..
Игры каких лилипутов пытался понять и рассудить их? Зачем всё это ему, пришельцу из другого измерения, из другой эры, помнящему, наверное, иные великие племена, иные народы?.. – кажется такие, или похожие на такие мысли проносились во мне и не давали следить за игрой…
На обратном пути я спросил отца:
– «Ты видел, к а к а я у него голова?..»
Отец, хорошо почуявший моё состояние,
ответил в тон, но с добродушным юморком:
– «Да-а, как у коня… не меньше…»
– «Ты что! – возмущённо выкрикнул я – коней т о г д а не было, т о г д а были другие!..»
Отец внимательно поглядел на меня, удивлённо покачал
головой и ничего не ответил…
Зачем я это теперь вспоминаю?
Даже себе не отвечу.
В России смута, малые и немалые племена всё делят-не поделят несчастные клочки земли. Мелочность, суета, распродажа всего и вся, кишение обезличенных толп, как на предметном стекле под микроскопом… а он всё всплывает из памяти, тот великаний образ – образ неотмирного существа, восхищавшего детское воображение…
Словно бы и теперь он способен, словно он один способен примирить, угасить собою все наши мелочные сегодняшние страстишки…
Но ведь он рухнул… рухнул он, тот ослабевший костяк, рухнул под несоразмерною массой!..
Значит, он был н е п р а в и л ь н ы й в этом мире?
Так почему же всё видится он, видится издалека? – молчаливый, печальный великан, медленно уходящий в горы…
…уходящий вдаль со своей верной подругой…
…а мы, пучеглазое восторженное племя, всё глядим ему вслед из щелей забора…
…мы взволнованы небывалым видением, воочию сошедшим со страниц любимых сказок, легенд, преданий…
…мы словно бы ожидаем его возвращения…
…и даже не его самого, а той самой силы…
…той самой силы, доброты, благородства неведомых нам великанов, которые обречены —
– да неужели же так непоправимо обречены?!! —
на грусть, неуют и, в лучшем случае, на досужее изумление в иных, сильно сузившихся временах?..
…в иных племенах…
…в иных именах…
ЯЧМЕННОЕ ЗЁРНЫШКО
Памяти Егора Гилева
Егор, Егор, Егор… крапивное семя. И не было, и нет перевода вам, мастеровым, трудягам-оформителям, книжным графикам. И даровитым, и не шибко таланным. Нет вам перевода, и слава Богу. Без вас утратила бы жизнь – не то чтобы яркие свои краски – нет, но некий, не вполне зримый огрубевшему глазу тон, точнее даже – фон, внутренний, как бы заэкранный фон бытия. Или, говоря на твоём, Егор, языке, языке живописца – загрунтовку, на которой и вершится, и цветёт радужными красками корифеев пёстрая картина мира, явленного в подлинно художественных перлах…
Впрочем, была и у тебя, как у всякого «нутряного», въедливого художника своя заветная полочка. Взглянуть на неё далеко не каждому доводилось, ибо то было Святое Святых, – серия «Заступники народные». А вот мне довелось. Проникся доверием Егорушка. Да и то сказать, как не проникнуться после совместной работы над книгой, после множества совместно выпитого в задушевных беседах?