Яблоневый сад для Белоснежки - стр. 4
Не успела я оглядеться тут как следует, как муж ввел меня в следующее помещение – огромную гостиную, соседствующую со столовой. Как и прихожая, гостиная была почти лишена мебели. Только глубокие диваны, расставленные вдоль трех стен, и каменный стол. На нем – телевизор и DVD. Не удержавшись, я со священным трепетом тронула стену – словно прикоснулась к святыне. Впрочем, этот дом и был самой что ни на есть старинной реликвией. По письмам Антонио я пыталась и раньше представить его себе, но все равно мое воображение проиграло.
Антонио, не произнося ни слова (они тут и не были нужны, могли бы ненароком разрушить наваждение погружения в другую эпоху, полную тайн), с улыбкой повел меня дальше. Мы вернулись в прихожую и вошли в дверь, расположенную под одной из лестниц. Я пригнула голову, чтобы не удариться о низкую притолоку, и мысленно отметила, что впредь надо быть осторожной: притолоки не везде были рассчитаны на мой стосемидесятичетырехсантиметровый рост. Комната оказалась бильярдной. Я не умела играть в бильярд и поэтому не могла в полной степени оценить прелесть и необходимость бильярдной, но, судя по выражению, застывшему на лице мужа, он ожидал от меня радости. И я, соответствуя его ожиданиям, засмеялась, выражая свой восторг.
– Идем туда, да? – Антонио указал пальцем наверх, и я кивнула. Да, конечно, мне хочется осмотреть весь дом.
Ступени лестницы, по которой мы поднимались на второй этаж, оказались выщербленными, со стертыми покатыми краями. Они были неудобны, но внушали уважение к своему возрасту. Антонио мне писал, что при реставрации дома решил одну лестницу заменить на новую, потому что некоторые ступени были разрушены, но вторую оставил как есть, отреставрировал лишь перила и верхнюю площадку. Мы поднимались по старой лестнице.
Второй этаж оказался современным, здесь произвели глобальную реконструкцию. Я обратила внимание, что стена, отделяющая лестничную площадку от салона, тонкая и не каменная, значит, новая.
– Ремонт, – кивнул Антонио, подтверждая мои мысли о том, что раньше этой стены не было.
– Это мой кабинет, – сказал он по-русски, когда мы вышли из салона в узкий коридорчик. И открыл передо мной первую дверь. Внутрь мы не стали заходить, я лишь окинула взглядом помещение, заметив рабочий стол с компьютером и книжный шкаф. Кабинет как кабинет. Я не посягаю на него.
По коридору дальше находилась спальня. Наша спальня. Разглядывая огромную кровать, то ли старинную, то ли специально сделанную «под старину» – высокую, с металлическим каркасом, декорированными завитушками и лепестками, я испытала некоторое беспокойство и волнение, думая о предстоящей ночи. Хоть мы с Антонио были мужем и женой уже не только по документам, от последней (и второй по счету) нашей «супружеской» ночи до предстоящей пролегла пропасть в два месяца и почти в четыре тысячи километров. Километры между нашими странами. Два месяца, которые мы жили врозь, каждый в своей стране, ожидая, когда будут готовы мои бумаги на выезд.