Яблоко раздора. Сборник рассказов - стр. 32
– Не до шуток мне, – уныло отозвалась Нина.
– Чудеса-а! – рассмеялась Римма. – Он же помирать собирался. Сиделкой тебя взял. Помнишь, каким он был, когда мы в первый раз пришли по объявлению?
– Как не помнить, – нахмурилась Шурпетка. – Почитай Богу душу отдавал, с постели не поднимался, плакал, стонал, крестился. Жить мне, говорил, немного осталось, похорони, как полагается, в гробу деревянном, а не картонном, обязательно с музыкой. Все тебе отпишу: дом, имущество, дарственную составлю. Старуха моя Серафима раньше померла, а детей Бог не дал. Жалко мне его стало, да и о своих перспективах подумала. Не мыкаться же с молодых лет по общагам, денег на покупку квартиры у нас с тобой нет. А здесь шанс подвернулся и глупо его упускать. За доброту душевную и заботу старик готов щедро отблагодарить. Заверял, что после инсульта долго не протянет. Правая сторона, мол, отнимается, если бы левая, то еще есть шанс выкарабкаться. Сказал, что все его добро мне достанется. Только велел похоронить по-людски в гробу и с музыкой, а то ведь зароют, как собаку в целлофане.
– Ты, Ниночка, поверила этим сказкам?
– А как же, он слезу пустил. Попросил платочком вытереть. Больно глядеть на него было, – горестно вздохнула Шурпетка.
– Если бы его разбил инсульт, то врачи не оставили бы без присмотра, – резонно заметила Римма. – На период реабилитации закрепили бы за ним медсестру, назначили курс лечения.
– Не знаю, я не допытывалась.
– Напрасно, – посетовала подруга. – Я бы ему старому симулянту, такой допрос учинила, что враз бы с постели вскочил, куда и хворь делась бы. Дед понял, что ты душевная и покладистая и решил на тебе воду возить, помыкая. Вижу, замоталась ты, зачухалась, похудела, а он харю с румянцем наел и бычью шею натрепал…
– Ой, и не говори, Римма, извел он меня своими капризами и сексуальными домогательствами, готова на край света бежать…
– Не повезло тебе, подружка, – посочувствовала ей Сахно. – Как мать Тереза, с того света его подняла. Теперь, поди, долго придется ждать, когда он преставится. Но ты не печалься, что-нибудь придумаем. Сначала выпьем для поднятия тонуса и покумекаем, что делать дальше с твоим дедулей.
– Не вздумай так его называть, – предупредила сиделка. – Он после того, как оклемался, потребовал, чтобы его величали Германом Лукичем.
– Вот оно что. Значит, почувствовал вкус жизни, – заметила Римма. – Раньше он ведь охотно откликался на «дедулю» и называл тебя внучкой. Волшебные у тебя руки, Нина, только самой от этого никакого проку. Могла бы стать народной целительницей и деньги грести лопатой. Но для раскрутки нужен спонсор и реклама. А любой толстосум опять же потребует твоего знойного тела. За бесплатно никто и пальцем не пошевелит. Прямо заколдованный круг. Но все же будем оптимистками и выпьем за то, чтобы у нас все получилось.