Яблоко раздора. Сборник рассказов - стр. 22
– Так ты, Филя, грешник. Зараз кажы з якою бабой зрадыв? – возмутилась Ганна.
–.О, святая, непорочная дева голос подала, – парировал он. – Тебе тоже придется в котле кипеть. Мне добрые люди рассказывали, как вы с Пивнем на колхозном сеновале семечки толкли…
– Цэ брехня! – всполошлась супруга.
– Бог шельму метит, – произнес он и, махнув рукой, примирительно заметил. – Не хочу, чтобы бабы потешались над моей наготой.
– Мертвому без раницы.
–Я вот думаю, кому поручить речь зачитать. Может, ты возьмешься? По бумажке с печатным текстом не трудно будя.
– Ни-ни,– как огромная птица, она замахала короткими руками.– Я ж тоди буду притомлена, уся в турботах, скорботе и сльозах?
– Да, тебе тогда будет не до речей,– согласился Уваров.– Я, наверное, сам озвучу, заранее записав на магнитофон. Имей в виду, когда будешь рыдать и причитать или в обморок падать, называй меня не Филей, а с почтением, народу то набежит немало, Филиппом Ермолаевичем, как в паспорте записано. Да сразу, опосля того, как закопают с могилы не уходи, упади на сырую землю, на могильный холмик, малость пореви, поскули. Ленты на венках поправь. А утром, ни свет, ни заря, приди и помяни. Не забудь для меня налить стакан и ломтик хлеба сверху положи.
– Знамо, не учи,– буркнула Ганна.
– А узелок с землицей отнеси в церковь посвятить,– наставлял Филипп Ермолаевич. – Нет. Самому о себе говорить неудобно. Лучше попрошу кума Гаврила Евстратовича выступить с речью. Он человек совестливый, не откажет и голос у него не пропитый, а чистый и звонкий, как у Левитана. Интересно было бы хоть краем глаза взглянуть на церемонию, узнать, как будет выглядеть. Успеть бы перед смертью помыться и побриться.
– Уси покойники схожи,– заметила Ганна.
– Не скажи, – возразил он.– У каждого своя аура. Сказывают, что в Одессе произошел такой случай. Жили в одном из старых дома мать-старуха и ее сорокалетняя дочь. Обе с “приветом”. Вот старухе однажды и взбрела в голову навязчивая мысль – узнать, как она в гробу будет выглядеть. Купили, значит, они гроб, тогда он недорого стоил. Красочно его оформили кружевами и разными финти-хлюшками. Заказали в ателье фотографа и назначали время. Перед его приходом легла старуха в гроб и глаза закрыла, губы сжала, затаила дыхание. Дочка встретила фотографа и он начал съемку аппаратом из разных точек. В самый разгар работы открыла старуха глаза и сердито закричала:
– Свечку, свечку, ирод, забыл зажечь!”
Фотограф сперва обомлел от страха, а потом его как ветром сдуло, едва на лестнице ноги не сломал…
– Якый жах!– вздрогнула Ганна.– Що з нымы потим трапылось? – Старуху и дочь поместили в психушку, а фотограф опосля того случая зарекся снимать покойников. Долго лечился от заикания. Вот такая забавная история приключилась. У нас все будет чин чинарем. В жизни каждого человека есть только два главных события – день рождения и день смерти, а потом небыль, пустота. – Душа продовжуе жыты,– не согласилась упрямая супруга.