Яблоко раздора. Сборник рассказов - стр. 14
Весть о том, что задушевная гостья уезжает, до слез огорчила Клаву и ее детишек, избалованных лакомствами. Пресытившийся любовью, Ваня, думая о грядущей перспективе сексуального голода, взгрустнул. Опять потянет жизнь с охами и вздохами Клавы. Оставшись с ним наедине, любовница спросила:
– Ваня, у тебя какое воинское звание?
– Гвардии ефрейтор,– широко улыбнувшись, с гордостью заявил Дробыш.– А что?
– Гвардии – это прекрасно! Настоящий гвардеец, но жаль, что всего лишь ефрейтор, – вздохнула Виолетта.– Хотела тебе предложить должность адъютанта своего генерала, но необходимо офицерское звание.
– Это что же меня, опытного слесаря, и в лакеи? Ну, спасибо, удружила, не ожидал!– возмутился слесарь и с металлом в голосе продолжил.– Никогда генералам сапоги не чистил и не собираюсь ни за какие деньги. Я уж со своими железяками останусь. Это ж надо, что придумала, меня рабочего, пролетария, гегемона и в лакеи!?
– Вань, не горячись, о чем ты, какие сапоги? – рассмеялась женщина.– Адъютант – очень престижная, аристократическая должность. Не каждому офицеру она выпадает без протеже. Я хочу, чтобы ты был рядом.
– А как же Клава и дети? – насторожился он.
– У тебя замечательная супруга,– согласилась Синеглазка.– Береги ее, а я, возможно, еще приеду на следующий год, если этот сеанс грязевой терапии не поможет, то продолжим наш эксперимент. Сиваш находится совсем рядом у Арабатской стрелки, никто и ничто не помешает нашим приятным встречам.
Проводы генеральши на железнодорожном вокзале были трогательно-печальными, с цветами, слезами и поцелуями. Ваня был задумчив и немногословен, встревожив своим скорбным видом Клаву, не заболел ли?
Тоскливо прокричав, московский поезд плавно отошел от перрона. От Виолетты долго не было никаких вестей, а сам Ваня не решался ей написать – вдруг письмо попадет у руки генерала и он, как Отелло, устроит ей скандал.
С грустью он вспоминал чудесный роман. Клава по-прежнему была неприступна (не помог даже Казанова) и он страдал от неудовлетворенности, довольствуясь редкими подачками. Неожиданно в конце апреля пришла ценная бандероль. Дробыш взглянул на адрес отправителя и обмер – она.
Гулко забилось сердце, а воображение оживило хмельные ночи. Среди подарков он обнаружил маленькую записку: “Дорогие Ваня, Клава, Кирюша и Светлана! Бог услышал мои молитвы и подарил сына Женьку. Мой генерал от радости на небесах, я тоже счастлива. Простите и будьте здоровы. Виолетта.”
«Вот те и роман? – удивился Ваня.– Наверное, чокракские грязи помогли”.
Записку он утаил от Клавы, но покой потерял. Нет-нет, да и точит сознание назойливая мысль: чей ребенок, его или генерала? Он ведь на любовном ложе трудился на совесть. Хватит ли у него духу рвануть в Москву и убедиться воочию.