Яблоко Монте-Кристо - стр. 27
– Ну, ты как? – спросил Макс, входя на кухню.
– Ничего, – пожал я плечами.
– Ладно, – кивнул Воронов. – Павел тебя сейчас отпустит.
– Кто?
Макс кашлянул.
– Разве он не представился, когда начал беседовать с тобой? Павел Юркин.
– Ах да, – спохватился я, – он говорил, конечно, просто из головы вылетело. А что он тебе рассказывал?
Макс вытащил сигареты и начал пересказывать мне свою беседу с неряхой. Не успел приятель замолчать, как зазвонил мой телефон, я вытащил трубку и буркнул:
– Слушаю.
– Нельзя ли повежливее! – капризно воскликнула Николетта. – Небось валяешься в кровати и читаешь ерунду! А я достучаться до тебя не могу! Знаю, знаю, как обстоит дело! Смотришь на дисплей, видишь, что звонят из Чехии, и намеренно не отвечаешь. Вот как! Сослал меня в дом престарелых…
Я машинально закивал головой, стараясь особо не вслушиваться в ехидные замечания маменьки. Николетта в ударе. Дом престарелых! Сильное выражение!
Пять дней тому назад маменька укатила в Карловы Вары пить минеральную воду, промывать печень и почки. Я искренне надеюсь, что на всемирно известном курорте родительницу избавят от застоявшегося избытка желчи. Обычно маменька возвращается из Чехии благостная, и я имею целых два месяца относительного спокойствия: тридцать дней, которые она проводит на водах, и столько же, когда Николетта прибывает назад в Москву.
Но в нынешнем году все пошло наперекосяк. Начнем с того, что отель, где Николетта останавливается много лет подряд, закрылся на ремонт, и мне продали путевку в другую гостиницу. Маменька, услыхав новость, поджала накрашенные губы и процедила:
– Понятно! На пять звезд денег нет, предстоит жить в мусорном бачке.
Никакие объяснения на Николетту не подействовали, я с пеной у рта увещевал ее:
– Вот, смотри, путевка дороже, чем в прошлый раз. Гостиница новая.
– Фу! Неизвестное место.
– Номер из трех комнат. На втором этаже.
– Ясненько! Апартаменты располагаются над кухней, весь запах поползет в мою спальню.
В конце концов я потерял терпение и воскликнул:
– Ты же там ни разу не была, отчего столь уверена, что гостиница плохая?
Николетта пригвоздила непочтительного сына взглядом к полу.
– Я это чувствую, – заявила она, – весь отдых пойдет насмарку, после напряженного, нервного года я не получу никакой релаксации.
И вот теперь, оказавшись в Чехии, маменька трезвонит постоянно и каждый раз начинает разговор с фразы про тяжелый год. Мне остается лишь удивляться, о каких нервных переживаниях идет речь: Николетта не работает, спит до полудня, потом ездит по магазинам и таскается по гостям. Определенное напряжение она испытывает лишь в бутиках, когда пытается найти такую сумочку, чтобы Кока, Мака, Люка, Зюка и иже с ними лопнули от зависти.